Игрушка для бога

Avadhuta

Через пять минут все проверки завершились, и проверяющие быстро удалились. А на их место в зал забежала ещё пара десятков охранников в дополнение к уже имеющейся тут сотне, жмущейся по стенам и изображающей мебель. Несмотря на отсутствие стёкол в большинстве окон, в зале уже было душновато из-за запаха пота. Торги шли уже больше часа, а присутствующие изрядно переволновались.

— Уважаемые гости, всё в порядке. Мы проверили деньги и убедились, что уважаемый жрец Силай-Тэ действительно имеет миллион золотых монет. Миллион! Кто-то хочет повысить ставку?

Ведущий

с надеждой посмотрел на жреца тёмного бога.

— Да, я хочу повысить ставки в этой борьбе. — Ответил тот, внезапно вставая с кресла.

Почуявший подставу жрец Силай-Тэ сразу кинулся вперёд к щиту, но… на подлёте его сбила молния, выпущенная жрецом Райдзина. А тем временем жрец Нидхура одним прыжком выскочил на сцену, схватил щит и развернулся так, чтобы весь зал увидел его действия. Забормотав какое-то заклинание, жрец протянул руку, и из воздуха соткался кинжал, сделанный из абсолютной тьмы.

Схватившись за рукоять кинжала, жрец размахнулся и со всей силы ударил им… прямо в центр щита. Лезвие с лёгкостью пробило, казалось, несокрушимую преграду, и из разреза выплеснулась… алая кровь, светящаяся подобно рубину на солнце. И в тот же миг Дарт услышал нечеловеческий агонизирующий рёв. Это был потусторонний звук, исходящий из щита. Создавалось впечатление, что удар кинжалом разорвал какую-то пелену, и сейчас через зеркало на Дарта смотрел ещё один бог. Это ощущение взгляда было куда более острым чем всё, что он ощущал до этого. Это был не просто взгляд. Это был взгляд… умирающего бога.

Агония не продлилась долго. Прошло всего несколько секунд, и божественный вопль затих. А вместе с ним погас источник давления, казалось, проникающего в саму душу Дарта. Щит тоже потускнел, раскололся на части и осыпался серым крошевом. Жрец Силай-Тэ возопил, хватаясь за грудь и принялся кататься по полу. Всего за несколько секунд он превратился из пышущего жизнью мужчины в столетнего старика. Вся исходящая от него сила тоже рассеялась без следа. Но он не умер, продолжая причитать и плакать слабым голосом. Но никто уже не обращал на него внимания. Ведь фигура в чёрных одеждах развернулась и под взглядами всех присутствующих направилась прямо к… Дарту.

— Это тебе компенсация. — Жрец Нидхура кинул на стол перед наёмником тяжёлый кошель из чёрной кожи, звякнувший золотом. На вид там было не меньше тысячи золотых. — Оплата за то, что ты притащил сюда щит, до этого две тысячи лет пролежавший… в моём храме.

С этими словами тёмный бог на миг снял маскировку, и Дарт своей душой ощутил, что перед ним стоит не человек, а бог — существо невероятной духовной силы. Существо, чья душа была переполнена тьмой, болью и страданиями, которые оно поглотило, убив бесчисленное множество людей. А через секунду наваждение исчезло, и перед Дартом опять стоял лишь человек. Жрец отошёл в сторону, а Дарт кинул взгляд на жреца Райдзина. И поразился, насколько же черты его лица похожи на лицо той статуи, которую он утопил в водах Хашруда. Светлый бог насмешливо улыбнулся, развернулся и… ушёл вслед за своим… другом? Врагом? Союзником?

Пытаясь понять суть происходящего, Дарт обвёл взглядом зал и наткнулся на мешки с золотом, стоявшие рядом со столиком жреца Силай-Тэ. Точнее, на мешки с иллюзией золота, которое сейчас сгорало в зелёном пламени. Дарт видел, как золото плавится, течёт и… за секунды сгорает бездымным пламенем. Весь его миллион!

Чуть не подавившись кровью от охватившего его приступа жадности, Дарт нашёл в себе силы, чтобы протянуть руку и схватить кошелёк с золотом, что подарил ему сам Гар-Магор-Тха. В его положении даже такими подачками не разбрасываются. Сунув кошель за пазуху, Дарт развернулся и посмотрел на лидера Стальных Тигров, что всё это время стоял у него за спиной, играя роль телохранителя.

— Пошли отсюда. — Сказал он ему. — Больше тут делать нечего.

Схватка между жрецами, а точнее самими богами, вызвала такой переполох, что Дарт с лёгкостью смог проскользнуть между мечущихся охранников и торгашей, не знающих, куда бежать и что делать. Богатые гости стремительно покидали помещение, и никто не обратил внимание на Дарта, пристроившегося в хвосте небольшой группы магов. По пути к ним присоединилась охрана магов и остальные члены Стальных Тигров. Так плотной группой они и проследовали до выхода с территории торгового дома, а потом ещё пару кварталов. И только когда маги начали недоумённо оглядываться на Дарта и его сопровождение, тот вежливо распрощался с ними и свернул в первый подвернувшийся переулок.

— Уважаемые маги, рад был нашему знакомству, надеюсь, мы ещё увидимся.

Ещё через десять минут, окончательно затерявшись на узких улочках города, Дарт смог перевести дыхание.

— Так, а теперь… ведите меня обратно на постоялый двор. Вы в курсе, как из этих трущоб выбраться? — Обратился он к командиру отряда.

— Тьфу, блин! — Сплюнул тот. — А я-то думал, куда это ты так торопишься? Пошли, я знаю короткую дорогу.

Через три часа, добравшись, наконец, до гостиницы, Дарт припомнил лидеру Стальных Тигров его самоуверенные слова.

— Асинай, если это была короткая дорога, то я даже боюсь себе представить, какой была длинная.

— Да иди ты! — Отмахнулся наёмник. — Я до сих пор понять не могу, как мы смогли заблудиться в трущобах. Это ты нас завёл.

Дарт, уже немного привыкший к своему проклятью, только усмехнулся в ответ. Не говорить же им, что это не он их завёл, а сам Райдзин?

— Привет, я уже начал волноваться. — Подошёл к ним Листик в сопровождении Мизуны.

— Проблем не было? — Нахмурился Дарт, вспоминая, что сейчас половина города ищет его, чтобы ограбить.

— Были. После твоего ухода в диких корчах умерла кухарка, которая решила доесть за тобой завтрак. Потом сюда вломилась толпа какого-то отребья и начала расспрашивать обо мне. Но через минуту вломилось втрое больше стражников, которые быстро повязали бандитов. После этого мы быстро перетащили вещи в другой номер. А когда через час хозяин захотел проверить старый номер, там обнаружилось пять трупов — два расчленённых на части и три разорванных на куски диким зверем. И никто даже шороха оттуда не услышал.