Игрушка из грязных трущоб
Шрифт:
Мой отец совсем недавно отошёл в мир иной. Тогда же я приняла решение покинуть «убежище» в поисках работы. Ведь кушать то хотелось!
Дочь шлюхи и наркораба… Вот такой вот адской смесью второсортного паштета я являлась!
Мать погибла буквально за неделю до кончины отца, выполняя привычные рабочие обязанности. А именно — обслуживая одну из элитных банд головорезов, решивших приятным вечерком заскочить в бордель, дабы развлечься.
Обезумевшие наркоманы, явно перебрав с дозой, отымели мать до полусмерти всей своей плешивой ордой. А затем, словно мусор, выбросили
Отец же сутками пахал на плантациях, подобно скотине бесправной, выращивая отборную дрянь для главного мафиози притона.
Честно, даже не знаю истинной правды... был ли мой отец на самом деле моим биологическим отцом? Либо же мать залетела от одного из своих клиентов. Так как ни внешностью, ни характером на отца я не походила. Ибо в недрах моей обречённой души всегда бушевало неистовое желание вырваться из этой грязной тюрьмы, устремившись в поисках лучшей жизни.
К тому же мне всегда хотелось стать кем-то более лучшим, чем шлюхой или сборщиком губительной дряни, а не идти по стопам своих никчемных предков. Я хотела получить образование, найти достойную работу, стать именно личностью, а не мусором. Но я не знала есть ли жизнь за пределами трущоб. Или же весь мир, как и наши помои, одна сплошная, чёрная задница.
Я родилась и выросла в трущобах. Отец практически не позволял покидать наш барак, так как боялся, что меня моментально загребут в один из борделей, ибо моя внешность действительно была уникальна и не вписывалась в «интерьер» всей этой поганой местности.
Природа одарила меня длинными, слегка волнистыми волосами, цвета некрепкого кофе; большими, серо-голубыми глазами, приукрашенными кукольными ресницами; идеально ровным, слегка вздёрнутым носиком; полными, бледно-розовыми губами; нежной, весьма бледной кожей и фигурой, как у чистокровной модели, с точными модельными параметрами.
Моя мать была русской, а отец — из кавказских кровей. В итоге, получилось весьма необычное создание, наделенное болезненным стремлением вырваться из вечной тюрьмы, тем самым, отыскав грёбанные приключения на свой идеальный зад.
Правда, в данный момент, из-за безденежья я страдала анорексией, чуть ли не до потери сознания. Ибо отец, перед смертью, не позаботился о такой мелочи, как оставить единственной дочери хотя бы немного средств на первое время, спустив всё до копеечки на дозу самой дорогой и самой отменной дури. Отчего же, сам и откинулся.
То бишь, от передоза.
Поэтому, денег даже на похороны не хватило… Его тело, с помощью неравнодушных соседей, бесчеловечно было сброшено в канализационный сток, отправившись вниз по течению вместе с остальными никому ненужными отходами.
Наблюдая за тем, как то, что осталось от отца, стремительно уноситься вдаль по реке, я осознала, что осталась совершенно одна. В этом жестоком и хладнокровном мире. Надеяться на чудо, молиться, просить помощи — бесполезно. Одна надежда — только на себя.
Не знаю, как у жирного урода и костлявой шлюхи могла появиться на свет такая милая дочь с обличием ангела??
Подбросили. Потеряли. Украли??
Да лучше бы меня украли, а мои биологические родители были бы из этих… как их там?? А! Интеллигентов…
Но ещё одной страшной, до конца не ясной тайной, являлось то, что любили ли предки друг друга на самом деле, раз пожениться решили? Или же просто объединились, дабы выжить, щедро деля меж собой свой скудный заработок.
Естественно, второй вариант больше подходит. Как можно искренне любить шлюху? Которая за день может перетрахать целую роту убийц и маньяков. Ну а наркомана? Разве можно любить полоумного торчка, который за один нюх может собственную дочь в пожизненное рабство продать…
Вот и нашёлся ответ.
До дня их смерти они лишь прикидывались заботливыми шнурками, а после… организовали феерический сюрприз.
На самом деле, отец долго сдерживался, дабы на наркоту не подсесть. Он вкалывал на плантациях уже более двадцать лет, что считалось рекордом, который можно было смело в книге «Гиннесса» регистрировать. В один ужасный миг, батя сдался и сорвался, спустив все наши сбережения на одну сраную дозу сверх мощной шмали. А затем, заложив мою жизнь в долг последующей дозы, и вовсе откинулся.
В общем, всю свою немощную жизнь они сознательно скрывали моё существование надеясь однажды выпорхнуть «за периметр».
Хотели ли они мне добра?
Любили ли они меня?
Либо же просто берегли «для особого случая», дабы задницы свои спасти. Например, выгодно продать, тем самым рассчитавшись с долгами, либо же вольную выкупить… для своих чёрных душ. Ведь молоденькие девственницы, да ещё и чертовски привлекательные, достаточно дорого оценивались гангстерской «элитой».
До сих пор остаётся загадкой.
Ведь эта страшная тайна отправилась вместе с ними. В беспросветный мир мёртвых.
Поэтому они растили меня практически в полной изоляции, запертой в тесной бетонной конуре, в которой мы всей «счастливой» троицей влачили своё жалкое существование.
А проживало наше семейство в закрытом бандитском посёлке. Точнее, посёлком это пристанище бомжей трудно было назвать. Ведь нас использовали как рабов, содержав в грязных бараках, огороженных неприступным забором, находящимся под смертельно-опасным током. Тех, кто всячески пытался бежать — жестоко расстреливали, избивали, расчленяли, а трупы, в качестве кормёжки, свиньям на лакомство пускали.
Жалкие рабы потели с утра до ночи, практически задаром. Кто на наркотических плантациях, кто в борделях, торгуя телом, ну а счастливчики — на заводах и фабриках. Помимо наркотической дряни, в трущобах производили отменную ювелирку и высшего качества шёлк. Которые потом за бешеные суммы впаривали безмозглым богачам.
Наш адский труд оплачивался лишь скудной порцией еды или же какой-никакой, но крышей над головой.
Мы рождались для того, чтобы пахать. Во благо одного очень злобного мафиози, который и управлял этими гиблыми трущобами.