Игрушка из грязных трущоб
Шрифт:
Ролевые игры… БДСМ… Ошеломительная романтика или же жесткий трах!
Приходилось терпеть все его жуткие фантазия. Дамир, определённо был помешан на жестокости.
Но в этом месяце его настроение было весьма стабильным. Обострение недуга, обычно, проявлялось либо ранней весной, либо же осенью. Он никогда не избивал меня до кровоточащих ран, да и не насиловал до боли, как это было раньше.
Но всё равно, без пыток не обходилось.
Дамир жёстко брал мой рот, заставляя лакомится спермой, приказывая изображать то, что сглатывать это дерьмо до ошеломления приятно.
Также, излюбленным занятием тирана было долбиться в зад.
С этим было сложнее… Иногда он использовал специальные обезболивающие смазки, а иногда — на сухую вколачивался. Под настроение. Ибо брать меня с криками боли — было для деспота кайфовей любого наркотика.
Но несмотря на пытки после разрядки, мужчина мгновенно менялся. Иногда даже, после дикого секса, он просто ложился со мной рядом и кончиками пальцев нежно ласкал царапины на саднящей коже, подаренные агрессивной лаской излюбленного кнута, вместе с тем, оставляя лёгкие поцелуи на шее, плечах, и влажных от слёз щеках.
Настроение карателя, действительно, было непредсказуемым.
По возвращению в персональную комнату после нашей близости я, по-прежнему не могла свыкнуться, да от слёз воздержаться.
Скорей всего слёзы — просто привычка.
Ведь иногда, Господин был излишне нежен и позволял-таки испытывать новые вершины наслаждения.
Во время оргазма, у меня крышу срывало… и тогда, я думала, что действительно спятила… и влюбилась.
Любовь… ведь бывает разной.
Для меня не существовало иной.
Да и вообще, что такое истинная любовь, я не понимала.
Ведь я выросла в сложных условиях.
Где насилие... являлось образом жизни.
Поэтому, спустя месяц, прожитый в роли послушной постельной игрушки, кажется, я осознала, что влюбилась!
Что и дня не могу прожить без дурманящих чёрных глаз, властных прикосновений сильных мужских рук, дерзких оральных ласк, и, порой даже, жёсткого, неугомонного секса.
Наверно, я заболела. Страшным психическим недугом.
Вроде того, которым Дамир был болен.
А спустя ещё неделю, моя болезнь начала прогрессировать. Ведь я, подобно кошолке ебл*вой, окончательно полюбила член Господина, с этими его металлическими шариками, доставляющими особое удовольствие моему клитору, когда Хозяин, подразнивая, смел касался холодными кружочками набухших лепестков полыхающего возбуждением лона, порождая сильные, ни с чем не сравнимые импульсы нарастающего наслаждения, сопоставимые с взрывом на электростанции.
При одном только взгляде на могучее чресло мужчины, моё тело (в отличии от разума) отзывалось предательской влагой между ног, доводя разум до полоумия.
И да!
Я текла, как самая последняя сука, при виде желанного кабеля! Но увы… ничего не могла с этим поделать.
Через пару недель подобного образа жизни, иногда, я сама, по собственной инициативе, приходила в хоромы Господина, выталкивала за патлы верных подстилок, чуть ли не избивая, а затем — набрасывалась на его, словно из чистого золота созданный могучий член, будто обезумевшая, до боли в горле лаская любимую конфету, исполняя свою часть договора.
Далее мы менялись местами. И Дамир, не жалея, драл меня во все щели по очереди до очередного сумасшедшего оргазма.
Вероятно, в подобные дни, меня виагрой тайком подкармливали.
Когда мы получали разрядку, обычно, я старалась расположить мужчину к разговору. Сначала, не очень получалось. Но со временем он перестал сопротивляться и потихоньку начал общаться.
Так, лёжа в постели, после жарких сношений, мы болтали на совершенно любые темы. Ведь он должен был выговориться. Признать во мне друга.
Для первых бесед я использовала простые вопросы, начиная с обсуждения погоды, заканчивая любыми фильмами.
Честно, во время диалогов, я начала узнавать совершенно другую сторону Дамира... Светлую, добрую, жизнерадостную. Оказывается, он любил радоваться. И у него это весьма неплохо получалось. А его улыбка, воистину казалась бесподобной.
Тема семьи до сих пор находилась под строжайшим запретом. Для этого нужно ещё немного времени и немного терпения.
Со временем, наше общение вошло в привычку. А отношение Дамира ко мне, как к рабыне, менялось с каждым прожитым днём.
Он одарил меня новой одеждой и перестал называть шлюхой… Или же игрушкой. А в моменты полного умиротворения, Господин звал меня просто… Милана. Тогда же, у меня душа в пятки прыгала от непередаваемого умиления.
Самое интересное было то, что он начал проявлять странную нежность. Грубых сношений стало всё меньше и меньше, а улыбок — всё больше и больше.
Также, обучившись письму и азбуке я начала усиленно заниматься психологией, всё свободное время уделяя саморазвитию и анализу тяжёлых форм шизофрении. Иногда просматривала видео тренинги, но чаще — буквально залпом пожирала всю печатную и электронную литературу по этому поводу.
Вести конспекты и делать пометки в блокноте вошло в привычку. Меньше чем за месяц я исписала до дыр более пяти тетрадей, ощущая себя одержимой психологическими знаниями. Возможно, если в будущем вырвусь из вечного плена — обязательно поступлю в университет, а вскоре — и на работу заветной мечты устроюсь.
ГЛАВА 16.
Однажды, из-за сильного умственного переутомления, я вышла на прогулку в сад, дабы развеяться. Дамир расщедрился на новое платье, пошитое из собственного дорогостоящего шёлка. Не такое, как обычно грязные шлюхи таскали, а скорее такое — в котором высокоуважаемые жёны олигархов расхаживали.
Наркобарон без проблем разрешил покидать покои. Только, не выходить за территорию живописного парка. Другие наложницы, к которым интерес Хозяина стремительно снизился, глядя на меня, нервно прикуривали в сторонке, метая в спину ядовитые взгляды зависти. А я же удивлялась тому, как это они до сих пор из-за ревности мне кинжал в спину не пырнули. Ведь последние две недели… Дамир спал только со мной. В то время как вагины некоторых излюбленных шлюшек — уже давно гадкой плесенью покрылись.