Игрушка из Хиросимы
Шрифт:
Его встряхнули, он услышал голос Тайти, перекрикивающего оглушительный рокот:
— Хвататься! Держаться! Карабкаться!
Это стало мантрой, повторяемой Бондаревым на протяжении изнуряющего подъема. «Хвататься, держаться, карабкаться», — повторял он до тех пор, пока, наконец, не
Мизуки, сидящая за штурвалом, смотрела на него во все глаза. Кйоко то смеялась, то плакала, уткнувшись губами в переплетенные пальцы. Тайти бинтовал ему голову.
— Я на том свете? — спросил Бондарев, блаженно улыбаясь.
— На этом, — буркнул толстяк.
— Врешь. На этом так не бывает.
— Бывает.
Завершив перевязку, японец сменил Мизуки за штурвалом. Она тотчас опустилась на колени перед Бондаревым.
— Большой вертолет, — оценил он, окидывая взглядом кабину. — Во сколько он тебе обошелся?
— Я купила весь авиаклуб. — Мизуки улыбнулась, смахивая счастливые слезы с глаз. — Иначе не получалось. Теперь у меня шесть вертолетов, четыре самолета и собственный пилот.
— Как вы меня нашли?
— Точно так же, как ты нашел корабль. Мы видели взрыв. Ужасное зрелище.
Бондарев вспомнил все, сел прямо и попросил:
— Прикажи Тайти, чтобы летел на фабрику.
Она ласково приобняла его.
— Нет, Константин, мы летим в больницу. Ты совсем белый, наверное, потерял много крови.
— На фабрику! — оттолкнул ее Бондарев.
— Там уже нечего делать, — пискнула Кйоко.
— Она права, — подтвердила Мизуки. — Сразу после твоего отлета позвонил Юрий, я ему все рассказала. Видимо, он доложил начальству, потому что в Хиросиме теперь не протолкнуться среди секретных агентов в штатском, а полицейских в форме больше, чем мирных жителей. Час назад по радио передавали, что на фабрике «Такахито Той Компани» обезврежена группа опасных террористов.
— Тех, которые дежурили возле дома, тоже арестовали, — вставила Кйоко.
— Нет, чтобы сразу так, — пробормотал Бондарев, хотя прекрасно понимал, что просто так в этой жизни ничего не бывает. Пока не приложишь конкретных усилий, реальность не изменится. Верить в это могут лишь самые наивные мечтатели, упорно отказывающиеся взрослеть.
— Выпить хочешь? — спросил Тайти, поднимая над плечом флягу.
— Сакэ? — поморщился Бондарев.
— Водка. Настоящая русская водка. Специально для тебя захватил.
— Водки можно. — Приняв флягу, Бондарев добавил: — И от сигарет я бы не отказался.
— У нас нет, — хором произнесли Мизуки и Кйоко.
— Я бросил, — отозвался Тайти, не оборачиваясь. — Вредно.
«Вредно у вас в Японии жить, — раздраженно подумал Бондарев. — Домой хочу. Разве что на пару деньков задержаться…»
Он посмотрел на присевшую рядом Мизуки и строго произнес:
— В целях сохранения тайны, больница отменяется. Лечение будет проходить в твоем доме.
— Где? — захлопала глазами японка.
— В твоем доме. В спальне на втором этаже.
Мизуки стыдливо хихикнула, Кйоко же даже глазом не моргнула. Восточные женщины сильно отличались от тех, которые дожидались Бондарева на родине. Именно поэтому он решил не слишком спешить. Все познается в сравнении.