Игрушка темного принца

Княжина Елена

Мой жезл остался на тумбочке за ширмой, но я бы и не рискнула применять заклятье предметной левитации на кипятке. Еж птица гордая, временами колючая, но все же не сумасшедшая.

Из палаты раздался громкий надменный «ффырк», из чего я сделала вывод, что индюк до сих пор жив и тоже бодрствует. И спалось ему явно лучше, чем мне.

Дверь больничного тихо щелкнула, на какое-то время погрузив отделение в вязкую тишину. Потом по полу застучали неуверенные, но звонкие шаги, в которых можно было опознать женщину на каблуках.

– Сын…

– Мама.

Я

захлебнулась воздухом и резко села на диване. Словила адскую резь в животе и пучок звездочек перед глазами, но даже не поморщилась. Ангелика! Ох… Я машинально схватилась за медальон и убедилась, что он все так же спрятан под голубым хлопком. Сейчас точно не лучший момент, чтобы знакомиться с будущей свекровью в новом статусе.

– Что ж, выглядишь ты лучше, чем прошлой ночью. А меня уверяли, что пора прощаться, – с нотками возмущения заявила женщина. – Ксения вырвала меня письмом из Эстер-Хаза… Сказала, что нашелся способ. Будем считать, что этим повезло.

Я сползла с дивана и прижалась щекой к дверной щели, пытаясь хоть что-то разглядеть. Ангелика выглядела осунувшейся, словно провела не одну ночь без сна. Но, упакованная в серый брючный костюм, с глянцевыми черными волосами, повязанными в конский хвост, она была, как всегда, идеальна.

– Дай догадаюсь… У тебя был план по уничтожению мира, но мое возрождение из мертвых лишило тебя официального повода для войны? – усмехнулся Карпов беззлобно и будто даже с сочувствием.

– Зачем же мира? Только одного напыщенного гуся, председательствующего в Совете…

– Вяземский не так плох. Порой даже мыслит рационально. Когда трезв.

– Они хотели отменить поддерживающую терапию и…

– Это было верным решением, – сухо и безапелляционно перебил ее Демон.

– Но вот же… – княгиня растерянно, на время утратив свой стальной стержень, развела руками. – Значит, выход был…

– Это не выход, а издевательство какое-то, – пробормотал недовольно Демон, и Ангелика снова собралась.

– И что это за боевой раскрас? – поджав губки, поинтересовалась княгиня, разглядывая его запястье.

– Для красоты. Не нравится? – он вздернул бровь.

– Постараюсь привыкнуть. Кстати, ты случайно не знаешь, почему Квит перестал являться на мой зов? – по-деловому спросила женщина. – В поместье он тоже давно не объявлялся.

– Могу лишь предположить. Боюсь, тебе придется теперь обходиться без фамильного морфа, – насмешливо ухмыльнулся Демон. – Приношу извинения за возникшие неудобства.

– Как-нибудь справлюсь… – фыркнула его мать.

Ангелика присела на край кушетки и внимательно уставилась в окно, словно там было что-то невероятно интересное.

– Ты мог умереть, сын, – спокойно, констатацией факта прозвучало из идеально накрашенных губ.

– Со мной такое не в первый раз, – в едва заметной усмешке скривился Карпов. – Ты осведомлена о моей работе… Пора бы смириться.

– С мыслью о том, что мне придется тебя хоронить? Уволь. Я уж как-нибудь без смирения, – профыркала леди. – Что, упрямый мальчишка, решил все-таки оставить меня без наследников?

– Полагаешь, я сделал это тебе назло?

– Не удивлюсь. Ты всегда мыслил оригинально.

– Дались тебе эти наследники…

Карпов закатил глаза, а Ангелика, пользуясь тем, что цепкий, черный взгляд перестал ее ограничивать, мимолетно поправила на нем одеяло и положила сверху изящную ладонь.

– Я не молодею. Волос седых все больше и больше, – удрученным шепотом пожаловалась княгиня.

– Не прибедняйся, – негромко рассмеялся Карпов. Его лицо будто бы согрелось. Промелькнуло в нем какое-то давно забытое мальчишеское озорство. – Еще меня переживешь…

– Дурацкая шутка! – женщина легко стукнула его кулачком по животу. – Хочется, знаешь ли, понянчить кого-нибудь черноглазого… Кого-нибудь похожего на тебя… – Ангелика придирчиво осмотрела сына и красноречиво поморщилась. – Хотя у тебя нынче такой вид непривлекательный, что наследников ждать не приходится. Поди найди сумасшедшую! Да и… пока нянчить надо тебя самого.

– У меня хватает сиделок, мама, – Демон скривился то ли от боли, то ли от воспоминания… обо мне. – Некоторые доведут меня до седин куда раньше, чем возраст – тебя. Так что можешь возвращаться к своим повседневным заботам. Я в порядке.

Ангелика неразборчиво выругалась и часто заморгала. Карпов положил руку на ее ладонь и легонько сжал.

– Если Квит объявится, дай мне знать, – строго предупредил Карпов, отпуская подрагивавшую руку.

14.3

Ангелика ушла, и я приоткрыла дверь. Почти тут же в меня уперся черный взгляд. Мазнул по щеке, украшенной рубцом. Лицо Карпова дернулось, намеки на теплоту и озорство с него испарились, уступив место гримасе боли. Ясно. Меня видеть все еще не рады.

Медленно выпустив воздух тонкой струйкой, я попятилась назад. Демон велел пить все, что предложит Мари. Почему бы не кофе? Судя по тому, что на его тумбочке дымился ядрено желтый отвар в прозрачной чашке, меню Карпова отличалось от моего в худшую сторону.

Я уселась за стол наставницы, лицом к открытой двери. Втянула носом бодрящий аромат и дразняще сощурилась от наслаждения. Хоть в чем-то Судьба меня балует.

– Не спишь, Демоненок, кхе-кхе? – в больничное просунулась белая голова. – Славно, славно… Ты пей, я ненадолго.

Карпов придвинул к себе чашку, косясь на вошедшего Эйвери. Понюхал. Поморщился. И отставил в сторонку.

– Надо увеличить количество охраны в Академии, – выдал он через минуту обоюдного молчания. – Попроси у Артура свободных миротворцев.

– Все хочешь на своих плечах утянуть, Андрейка? – ухмыльнулся Эйвери. – Больно подранные они у тебя, Демоненок, не утащишь. Отдыхай.

– Айзек…

– Не лежится тебе спокойно? Мы тут хоть и старые, но еще соображаем. Уже выбил я из Арти себе помощников. Целых восьмерых! И раньше бы мог, да только… Кто ж знал, кто ж допустить мог, что на детей да средь бела дня нападут? Нелюди. Парижских птичек из подвала доставал, так те белые от страха, половина заикается…