Игры богов
Шрифт:
Берт скучал, присев на парапет. Ли склонил голову. Серые волосы раздувал ветер, дымные глаза смотрели в одну точку. Он все еще слышит. Мало того что сосредоточился, у него ж и слух как у летучей мыши.
– Что это с вами было? – спросил Берт. Март вдруг подумал: а мало ли что, толпа, сунут в спину кинжал – и что? Где просачиваясь сквозь толпу, где расталкивая, он догнал Лумиса и пошел слегка в отдалении, придерживая рукоять кинжала. Айрон оглянулся, что-то сказал. Лумис остановился, поманил Марта.
– Свободны до завтра. Не надо за меня бояться.
– Почему ты за ним пошел?
Март объяснил.
– А меня не опасаешься?
–
– Не сможешь. Кем ты нас считаешь?
Ответить Март не успел. Пронзительно завизжали женщины и как-то разом началась паника. Март, не обращая внимания на Айрона, оттащил Лумиса в сторону, потому что толпа в панике пострашнее толпы скелетов с мечами – затопчут, никакая магия не спасет. Земля вздрагивала. Март оглянулся. Всего-то… таких одноглазых и неповоротливых великанов они уже порешили немерено… А получается, что они все-таки разбудили зло.
Он не стронулся с места. Прежде всего – защита. Прежде всего – уберечь Лумиса. И пусть он рассказывает про режим бога (что это такое?), пусть он возвращается после смерти, только чтобы не Март был этому причиной. Поэтому он торопливо осматривался, ища укромное местечко. Он великана можно спрятаться, он слишком медлителен и чрезвычайно туп, запихнуть Лумиса в какую-нибудь щелочку… и не дать вылезть. Он заметил Айрона, благоразумно скорчившегося возле колодца. Тоже неплохо. Только чудовище вполне способно нагнуться и увидеть, что он там сидит. Если сообразит, конечно. Но всегда лучше считать, что противник сильнее, умнее и сноровистее тебя, только тогда есть большая возможность победить, а вот если полагать, что лучше тебя нет на свете, то самый обыкновенный покойник с мечом подойдет сзади, пока ты небрежно отмахиваешься от другого, и воткнет тебе меч в задницу.
– Его здесь не должно быть, – потрясенно проговорил Лумис. – Монстры не входят в города.
– Не входили.
– Но почему… Ведь эти люди не виноваты.
– Может, они приняли наше нападение как объявление войны? – огрызнулся Март. Под прилавок его засунуть, что ли? Прочный прилавок, каменный… Он бы и засунул, да вовремя вспомнил, как своей палицей великан разнес в крошево огромный валун.
Ли, балансируя на ограждении, беспрерывно посылал стрелы. Март и не сомневался, что всякая попадает в цель. Уязвимое место великана – глаз. В общем, его и зарубить можно, но так удобнее. Либо устроить так, чтобы он упал, и вонзить меч по рукоять, либо палить из всего возможного оружия… Почему Берт не воспользуется посохом.
– Там ребенок! – вдруг сказал Лумис. Ли называл такой тон провокационным.
– Если у Берта будет возможность, он спасет ребенка, – спокойно ответил Март, – а я от тебя все равно не отойду, не рассчитывай.
– Но ребенок!
– Нам не спасти всех детей! – рявкнул Март. – Если эти твари вылезли из своих пещер, они переубивают сотни детей. А ты можешь их остановить!
Лумис посмотрел на него снизу вверх и потрясенно произнес:
– За кого ж ты меня принимаешь?
Март не ответил. За кого надо, за того и принимаю. Обещал тебя охранять, значит, буду.
Великан вышел на площадь и начал озираться. Лицо у него было почти человеческое, то есть такое могло бы быть у человека, если б скульптор вырубал его из цельной скалы, за запил на полдороге, только наметив контуры. К тому же он был с большого похмелья и сделал только один глаз прямо над переносицей. Из глаза текла
Однако он еще видел, углядел Марта и радостно гыгыкнул – словно камень сорвался в пропасть.
– Лумис, – попросил Март, – если мне придется ввязаться в бой, пожалуйста, будь благоразумен, не беги через площадь, вдоль стен в переулочек и там жди.
– А почему?
– Лучше великан, чем толпа. От этого увернуться можно… Лумис, а твоим посохом нельзя пользоваться в городах?
– Нежелательно… я потом объясню…
Ли обежал великана, уже качнувшегося, чтобы сделать шаг, и снова вскинул лук. Откуда-то сверху раздался голос Берта:
– Уводи!
Март послушно ухватил Лумиса за шиворот и поволок прочь. Пока великан сообразит, что их уже нет на прежнем месте, треть пройдет. Пока сообразит, что надо по сторонам посмотреть, еще треть. Он присел за прилавком, прижал Лумиса к камням площади и осторожно выглянул. На балкончике дома, к стене которого они только что прижимались, стоял Берт с арбалетом. Ох точно! У него ж огненные болты были!
Через долгую минуту великан издал жуткий вопль и рухнул. Ну все, сейчас Ли его и в одиночку добьет.
Ли вогнал в остатки глаза меч не то что по рукоять, а вроде даже вместе с рукой. Великан шумно выдохнул и затих. Берт спрыгнул с балкона, Ли к нему присоединился, и оба подбежали в ним.
– Уходим, – лениво предложил Ли, забрызганный зеленой кровью с ног до головы. – Мне почему-то кажется, сударь, что нам лучше не ходить в героях. Наша миссия подразумевает некоторую скрытность, не так ли?
Март поднял Лумиса за шкирку и погнал впереди себя. Они бежали по улицам когда-то радостного городка. Никаких разрушений великан произвести не успел и вроде бы даже на площади никого не раздавил, а вот толпа потоптала изрядно. Март человек десять лежащими видел, может, и живы, да только вряд ли. Много народу было на площади.
Их неожиданно догнал Айрон. Не может быть это именем. То есть Март и более странные имена встречал, но вот чтоб человека железом называли… Правда, железо это на родном языка Марта, а каких только совпадений не бывает, вот его собственное имя в некоторых странах вообще весенний месяц обозначает, не станешь же всякому встречному объяснять, что это недописанное Мартел… тоже, правда, имечко то еще, лучше уж Март.
Передохнуть они остановились за пределами города, под огромным, в несколько обхватов деревом. Лумис дышал тяжело, с присвистом, раскраснелся – вот сейчас удар хватит. Айрон сочувственно заметил:
– Говорил я тебе, бегать по утрам надо.
– Ага, – прерывисто согласился Лумис, – сейчас я тебе в шесть вставать стану и бегать кругами. В твоей деревне воздух, наверное, и чистый, а я в центре живу, сплошь аромат бензола, фенола…
– Лентяй всегда найдет уважительную причину, – сообщил им Айрон. Он Марту не нравился, может, потому что прежде на него не смотрели с таким вот… любопытством, как он сам разглядывал диковинных животных в зверинце, так похожих на маленьких человечков, разве что шерстью покрытых и имеющих вместо ног еще одну пару рук. Ли вытащил платок и начал оттирать от великаньей крови меч. А Лумис бы прежде всего умываться бы кинулся. Никогда не поймет, что за оружием ухаживать надо тщательнее, чем за женщиной, потому что женщина простит если что, а меч – нет. Довольно и того, что их нынешние мечи не нуждались в заточке.