Игры для мужчин среднего возраста
Шрифт:
Тут Береславский себя маленько осек. Если честно, строитель позвонил ему сам. И сразу же приехал подписать договор. Здоровый такой детина с недобрыми глазками.
Но звон-то устроил Ефим! Не было бы пробега и рекламного звона, не было бы звонка и приезда.
Короче, машина пришла очень поздно, прямо к обкатке, но уже полностью подготовленной и даже раскрашенной — Ефим лично сбрасывал строителю по мейлу общий, единый для всех макет. Добавилось только мелко написанное имя фирмы — «СтройДина».
Забавно, но,
Ну и ладно. Главное, нашел «Ниву-2131». Более того, у ребят они просто раскрашены винилом, а у него еще и обвесы стоят и спереди, и сзади. Причем впереди все очень солидно: хромированная труба могучего диаметра, «кенгурятник», стальной «гриль», чтоб картер от любой напасти защитить.
На крыше — багажник, точнее, релинги, тоже из нержавеющей трубы, но диаметром, конечно, поменьше, чем на «морде». А еще пробежные ребята установили электроусилитель руля, так что теперь его «Нива» — лучшая тачка в походном ордере.
Да, очень правильная фирма «СтройДина», даже если ее нет в «Яндексе».
И отдельно хорошо, что такая машина во всей компашке одна.
«Чего-то я распавлинился. Может, тоже слишком рано получил свои деньги?» — вновь остановил себя Ефим.
И сам себя успокоил — это ж не деньги. Это ж халява.
— Шеф, где мы сейчас?
О! Док проснулся.
— Думаю, где-то в районе Гороховца.
— Виды тут знатные! — потягиваясь на тесноватом заднем сиденье, произнес Док.
— Да уж, — согласился Ефим. Дорога сейчас шла поверху, а справа далеко внизу была большая река, и видимость была такая, что, казалось, предела ей вообще нет.
И все это — с еще не успевшей поблекнуть зеленью листьев, с пестрым разнотравьем лугов, с желтым радостным солнцем, которому совсем не мешали заливать землю легкие белые облачка на ярко-синем небесном фоне.
— Фантастика! — еще раз восхитился Док.
— Обычная жизнь, которая обычно проходит мимо, — мрачновато подытожил Ефим.
— Ну, не все проходит мимо, — возразил пассажир.
— Не все, — не стал спорить водитель. — Вот мы, например, сейчас в правильном месте. А могли бы в кабинетах торчать.
— Деньги делать… — уязвил Док.
— Или клизмы ставить, — ответил Ефим.
В общем, они друг другу нравились.
— А все равно несправедливо, — вдруг начал новую тему доктор.
— Что — несправедливо?
— Ну, был Союз. Было все общее. А теперь у одних — все, а у других…
— Клизма, — подсказал Ефим.
— Да отвали ты со своей клизмой! Я ж не только о себе. Хотя и о себе тоже.
— Правильно ставишь вопрос, Док. Только ответ давно известен.
— Ну вот и просвети аполитичного медика.
— А тут особого ума не надо. Была очень плохая система, самоедская. Была долго, семьдесят лет держалась. Сначала — на идеях. Потом — на штыках. В конце — на привычке и западносибирской нефти. А в итоге она просто съела себя сама. И знаешь почему?
— Ну?
— Потому что перла против здравого смысла. А это такая штука, которую не убить ни идеями, ни штыками. Приглушить можно. Загнать на время в подсознание тоже можно. Но рано или поздно оно всплывет.
— Что — всплывет?
— Понимание идиотизма ситуации. Это и есть здравый смысл.
— В чем идиотизм-то был?
— А будто ты сам не знаешь? Строили лучшие в мире ракеты и не имели хороших авто. Вон едем на фиатовском отпрыске, безнадежно устаревшем еще лет двадцать назад.
Перекрывали гигантские реки, а жрать покупали в очередях или из-под прилавка. Фабрики все вроде работали, а выпускали продукцию для плана, не для людей.
Ты просто многое забыл, Док. Вспомни хотя бы собрания тогдашние. При Сталине — беда, при Брежневе — фарс и скучища. Все клялись в любви к человеку, про которого через полчаса травили анекдоты.
А теперь делаем вывод: жрачки было мало, а вся общественная жизнь была вранье и проституция. — Ефим употребил более адекватные, но менее литературные термины. — Вот здравый смысл и не выдержал. Вместе с экономикой.
— Ладно, пусть так, — не стал спорить Док. — Но почему одним — нефть, а другим…
— … Возможность зарабатывать самому, — опять спокойно перебил Ефим. — Ни ты, ни я ничего не уперли у советской власти. К сожалению… — после маленькой паузы честно добавил он. — Но с другой стороны, те, кто умеет только воровать, все равно выйдут из игры. Рано или поздно. Останутся те, кто умеет работать.
— О-о, — усомнился Док, — свежо предание.
— Я и сам в это слабо верю, — сознался Береславский. — Когда смотришь, как воруют чиновники, — это что-то! Насквозь и без намеков, даже не на совесть, а на все тот же здравый смысл. Ну нельзя так воровать, если хочешь воровать долго!
— Ну и что нас ждет?
— А я тебе президент, что ли? — неожиданно разозлился Ефим, задетый за живое. Ему действительно не нравилось, куда поворачивает страна. Свободы становилось все меньше, а вот порядка не увеличивалось. Наоборот, чем больше прав забирало государство у своих граждан, тем безумнее становилось воровство и беззаконие. — Впрочем, думаю, что совсем плохо уже не будет, — не вполне логично закончил он.
— Откуда оптимизм?
— От все того же здравого смысла. Люди пожили при увеличенном количестве здравого смысла. А новых идей, способных ему противостоять, я пока не вижу.
— А новые штыки? — съехидничал Док.
— По этому поводу один умный человек уже сказал. На штыках долго не усидишь, заднице больно.
— Так и сказал?
— Нет, это вольная интерпретация. Но смысл передан точно.
Некоторое время ехали молча. Разговоры о политике, как и сама политика, мгновенно убивают ощущение красоты жизни. Только Док чего-то там сзади шебаршился: он был слишком велик для того, чтобы сразу удобно угнездиться.