Игры для мужчин среднего возраста
Шрифт:
Особенно обидно, что и фантазийный салатик, и куриная нога, умело фаршированная грибами и куриным же белым мясом, с замечательным картофельным гарниром были изумительны.
Но разве оценишь кулинарные сверхэффекты, когда с частотой пять ударов в минуту с грохотом взлетающего лайнера по дорожкам мчались тяжеленные шары, после чего слышался уже грохот лайнера — тьфу-тьфу, чтоб не в жизни — разлетающегося: это взрывались в разные стороны чертовы кегли.
В конце ужина Ефиму уже чудилось, что шары катились внутри его собственной одуревшей
Вот поэтому Береславский и потопал на гуляльную набережную, пошел своей обычной походкой — не быстрой, но уверенной.
Хулиганов, обещанных Доком, ему не попалось.
А ресторанчик оказался вполне милым. И вкусовые рецепторы, как выяснилось, стерлись не в полной мере.
Короче, все было, как мечталось, кроме, может быть, флирта.
Поначалу Ефим немножко головой покрутил, приостанавливаясь на приятных округлостях, но постепенно — по мере поглощения всех четырех заказанных блюд, запиваемых брусничным морсом (полезно!) и кока-колой (приятно!), — ожидание флирта как-то затушевалось, и отказ от этой идеи проистек абсолютно без каких-либо душевных надломов.
Обратно Ефим шел еще медленнее и еще увереннее.
Поэтому не сразу остановился, когда его окликнули в таком месте, где останавливаться и вовсе не надо.
Омск — вполне цивильный город, но такие местечки есть и в Москве, не говоря уж о Нью-Йорке.
Вроде от центра недалеко. И в пятистах метрах неон сверкает. А здесь темень, причем если б не луна, то — кромешная. И кусты вдоль всего нависающего над Иртышом склона. Ну и тропка, ясное дело, узкая.
Ефим уже приготовился дорого продать свою сытую жизнь, как обнаружил, что очень даже ошибся.
Окликнувший его человек не только был вполне приветлив — даже в сумрачном лунном свете была видна ширина его улыбки, — но, более того, он назвал Береславского по имени-отчеству.
— Глазам не верю, — буквально засветился незнакомец. — Встретить вас вот так запросто.
— Ну а чего бы и нет? — сразу напыжился осчастливленный рекламист. Он не был избалован узнаванием на улицах незнакомыми поклонниками.
«Жалко, что не поклонница», — некстати после такого плотного ужина подумал он.
— У вас завтрашние лекции не отменят?
— Все будет, как назначено, — заверил Береславский. Его тщеславие было удовлетворено в полной мере.
— А что вы будете читать? — спросил мужчина. Ефим так и не разглядел его лица, но то, что это был мужчина — не старый и довольно стройный, — Береславский видел отчетливо.
— А что вас конкретно интересует? — оживился рекламист. Всегда в удовольствие делиться знаниями с теми, кто этого жаждет.
— Да, честно говоря, все интересует. Не так часто к нам приезжают люди вашего ранга.
Черт возьми, быть звездой все-таки приятно!
Но на этом звездная часть не кончилась.
— А я вас не напрягу, если попрошу надписать вашу книгу? — видно, что с некоторой робостью спросил омский коллега.
— Конечно, нет, — заверил Ефим, очень желавший доставить этому человеку кусочек ответного счастья.
— Спасибо большое, — искренне обрадовался тот. — У меня книжка в машине. А машина наверху стоит, у моста.
Перспектива лезть в гору порадовала Береславского куда меньше. По знакомой тропке он вышел бы к своему временному жилищу уже минут через десять. И безо всякого лазанья по горам.
Но и отказывать столь любезному человеку тоже неудобно. Подумает еще — столичный фрукт выделывается.
— Вы ведь в гостиницу шли, в «Иртыш»? — не заметил заминки омич.
— Ну да.
— Так я вас подвезу заодно. — Мужчина явно был рад оказать услугу маститому приезжему. — Здесь пять минут ехать.
— Да, зато в гору лезть.
— Это да, горку тут не обойти, — опечалился новый знакомец. — Зато тропка хоть узкая, но ровная. Я только что по ней спустился.
— Хорошо, — со вздохом согласился Ефим. — Пойдемте.
За все надо платить. В том числе и за славу.
Он обошел омского коллегу — тот максимально деликатно подвинулся в сторону да еще и ветку нависающую отодвинул — и тяжело пошел вверх. Впереди ничего не было видно — наверное, тропка поворачивала, да и не один раз. Но звук проезжавших вверху машин был слышен отчетливо.
Сделав несколько шагов, Ефим вдруг сообразил, что даже не знает имени человека, который столь высоко поднял Береславского в его собственных глазах. Наверное, ему будет приятно, что Великий и Ужасный Московский Рекламист проявит к нему интерес.
Он остановился и развернулся к мужчине.
— Мы ведь даже не познакомились, — начал Ефим. И не закончил.
Потому что за ним никто не шел.
— Ау, — сказал Береславский. Сначала тихо, потом громче: — Ау, где вы?
Тишина была ему ответом.
— Где вы, черт побери?! — заорал Ефим. Омский коллега больше не нравился ему. Да и не было его рядом.
И ведь не пил ничего за ужином. Что за дела?
Внезапно вся эта история ему вообще резко разонравилось. Место стало казаться мрачным и даже опасным. Он стремительно — когда надо, Ефим вполне мог быть стремительным — рванул по тропе вверх, торпедой рассекая тонкие ивовые ветви.
Еще несколько быстрых шагов — и он наверху.
Здесь не было ничего необычного. Улица тоже не слишком освещенная, но уж не сравнить с зарослями ивняка. Фонари горят, машины ездят. На этой — речной — стороне людей не было, лишь стоял припаркованный темный «Опель Омега», но вроде пустой. По крайней мере — без света.
На другой — шли несколько обычных прохожих. Даже припозднившаяся мамаша с коляской.
Нет, ничего опасного здесь не наблюдалось.
И все же чутье заставляло Ефима быть настороже. Он даже ножик складной, швейцарский, раскрыл и оставил в рукаве пиджака.