Игры драконов
Шрифт:
— На отдельные игры мы принимаем ставки сами, но большая часть денег поступает от «бар-карт».
— Бар-карты, — повторил Гриффен. — Видел иногда, но никогда не вникал. Как это устроено?
— О, система — просто класс! — воскликнул Мойс. — Кто бы ее ни предложил, он должен что-то получить в награду. Я бы сказал, свою долю, но не контроль.
Что мы делаем? Прежде всего печатаем карточки, заносим туда все игры НФЛ и пятнадцать-двадцать лучших по рейтингу игр между колледжами, вместе со ставками на диапазон. У нас есть курьеры-инкассаторы, которые распространяют их по городу через определенных барменов и у них же забирают. Если кто-то хочет сыграть, то берет карточку, обводит команды, на чью победу ставит, пишет на карте свое имя или прозвище и отдает ее бармену вместе с деньгами. Курьеры собирают карточки и деньги, привозят все нам до начала игр. Как только станут известны результаты, они забирают деньги по выигравшим ставкам и оставляют их в барах для победивших игроков.
Он засмеялся и покачал головой.
— Штука в том, что большинство людей губит жадность. Смотри, на оборотной стороне расписаны шансы на выигрыш. Чем больше игр выбираешь и больше ставишь, тем солидней выплаты. Все нормально — либо при своих, либо немного в плюсе, если останавливаешься на трех играх. Людей, однако, затягивает, и в азарте они выбирают пять, а то и семь позиций, потому что выплаты гораздо выше. Конечно, чтобы сорвать банк, надо угадать результат каждой игры, и чем больше позиций отмечаешь, тем хуже вероятность, что все игры закончатся так, как и предполагаешь. То, кто подобно нам ведет игорный бизнес, просто души не чают в игроках, которые сильно рискуют, пытаясь ставить против вероятного исхода.
Пока Мойс вел рассказ, Гриффен молча встал, чтобы вновь наполнить бокалы. Возвращаясь с кухни, он поставил бокал перед наставником, затем сел на свое место.
— Итак, когда ты говоришь, что мне придется отлаживать менеджмент, — спросил Гриффен, — что конкретно это подразумевает?
— Ну, прежде всего за тобой последнее слово, кого мы берем на работу курьерами, — пояснил Мойс — Задачка может оказаться труднее, чем представляется. Наши кандидаты должны быть надежными и респектабельными, способными находить общий язык с людьми самых разных профессий и уровня доходов. Найти сейчас таких совсем не просто.
— Забыл упомянуть — «честные», — вставил Гриффен. Мойс вздохнул.
— Вот и еще одна сторона менеджмента, — сказал он. — Иногда какой-нибудь курьер да попытается украсть. Тебе придется с этим разобраться и вынести решение.
— Что-то я, похоже, упустил, — нахмурился Гриффен. — Как они могут у нас украсть, если все идет по схеме?
— Чаще всего они просто скрывают доход, — пояснил Мойс — Сам видишь, большинство людей, заполняющих бар-карты, деньги назад не получают, потому что проигрывают. Курьер может эту фишку просечь и несколько карт, вместе с деньгами, попридержать, не передавая нам. Если карточки проигрывают, он спокойно кладет ставки в карман. Все чисто. Конечно, если есть победитель, то выигрыш ему придется возмещать — опять же из своего кармана.
— И как его поймать?
— Подобно игрокам, курьеров одолевает жадность, — сказал Мойс. — Если они начнут придерживать пару карт в неделю, то скорее всего это сойдет им с рук. Дальше — больше. Вот тут-то мы и можем уследить потери. Выручка от курьера — величина от недели к неделе довольно постоянная и меняется незначительно в случае больших игровых дней. Как правило, выходных. Если кто-то начинает всякий раз приносить меньше ожидаемой нами суммы, значит, возможно, греет руки.
— И что вы тогда делаете?
— Что ты должен сделать, так это провести расследование, — улыбнулся Мойс. — Тщательно все проверить и выяснить, действительно ли имело место сокрытие дохода. Если да, значит, виноват курьер. Или бармен. Либо они в сговоре.
— Хорошо, нашли виновного. Что дальше?
— Только не воображай опять сцен из гангстерских фильмов, — сказал Мойс. — Если это курьер, уволим и найдем замену. Если бармен, вычеркнем из нашего списка… или завербуем другого.
— Пожалуй, справедливо, — согласился Гриффен. — Осталось разобраться с недостачей. Мы…
Зазвонил его мобильный телефон.
— Извини, Мойс, одну минутку.
Он взглянул на дисплей: номер вызывающего абонента ни о чем не говорил. Мгновение Гриффен размышлял, не переправить ли звонок на голосовую почту, но решил, что Мойс может неверно оценить прилежность ученика.
— Гриффен слушает, — произнес он в трубку.
— Мистер Гриффен? Это Джамбо. Вы меня не забыли? Не сразу, но Гриффен вспомнил имя, узнал и голос Телохранитель Грис-Гриса.
— Джамбо, я помню. Что у тебя?
— Случилось такое, что я подумал, надо бы вам знать, — сказал Джамбо. — Не хотелось беспокоить, но…
— Не вопрос. Выкладывай, что стряслось, — отозвался Гриффен.
Он слушал несколько минут, покусывая губы.
— Ладно. Кажется, понял, — наконец, сказал он. — Ты на мобильном? Я займусь этим чуть попозже и дам знать. Спасибо за звонок.
Щелкнув крышкой мобильника, Гриффен прервал разговор. Затем откинулся в кресле и призадумался.
— Ты, Мойс, говорил, что мы должны заботиться о наших людях, — сказал он. — Насколько далеко простирается определение слова «наши»?
— А что случилось?
— Я так понял, что полиция схватила Грис-Гриса, причем при довольно странных обстоятельствах, — пояснил Гриффен. — Он считается «нашим»? Должны ли мы что-то делать?
— Вот ты мне сам и скажи, — ответил старик.
— То есть?
— Грис-Грис вышел из нашей Сети, когда руководил я. Затем снова подписался, напрямую с тобой, — сказал Мойс. — С тех пор он привлек в наши ряды массу новых независимых игр. Что важнее, Джамбо позвонил не мне, а тебе. Полагаю, тебе и решать, наш он или нет. Грис-Грис думает, что да. Джамбо — тоже. Вопрос в том, думаешь ли ты, как и они.
Гриффен глубоко вдохнул. Затем медленно выдохнул, надувая щеки.
— В таком случае, наверное, наш.
— В таком случае, — вторил Мойс, — когда наши люди попадают в беду, мы обычно прибегаем к услугам адвоката и залогового поручителя. Подожди, сейчас найду их телефоны.
— Вообще-то, Мойс, — ответил Гриффен, — мне бы сначала хотелось попробовать другой вариант.
Он снова открыл мобильник, пробежался по справочнику и нажал на кнопку.
После четвертого звонка на другом конце ответили.