Игры форов
Шрифт:
— Боюсь, по необходимости нам придется рассматривать это как отдельное дело.
— Или два отдельных дела, — предложил Иллиан.
— Хм. Так, Майлз, расскажи мне о людях по другую сторону стволов.
— Техники, сэр, в большинстве своем. Много греков.
Иллиан дернулся:
— О Господи, неужто у него совсем нет политического чутья?
— Такового не заметил. Я подумал, что это может оказаться проблемой.
Ну, точнее, он подумал об этом потом, лежа без сна на койке в камере, после того как ушла медицинская команда. Разные побочные политические аспекты
— Мне… подумалось, что я если я умру с ними, по крайней мере, будет совершенно ясно, что это не было каким-то заговором твоего правительства или форской олигархии. Так что если бы я выжил, я бы выиграл, а если бы умер, выиграл бы тоже. Или, по крайней мере, сослужил бы добрую службу. Своего рода стратегия.
Величайший барраярский стратег этого столетия потер виски, как будто унимая боль.
— Что ж… своего рода, да.
— Итак, — Майлз сглотнул, — что будет сейчас? Мне предъявят обвинение в государственной измене?
— Второй раз за четыре года? — спросил Иллиан. — Черт возьми, нет. Я не намерен снова проходить через все это. Я просто заставлю тебя исчезнуть, пока все не кончится. Куда, я пока еще не решил. Остров Кайрил не подходит.
— Рад это слышать, — Майлз прищурился. — А как насчет остальных?
— Солдат? — спросил Иллиан.
— Техников. Моих… соратников по мятежу.
Иллиана передернуло от такой терминологии.
— Было бы серьезной несправедливостью, если бы я, проскользнув по линии форских привилегий, оставил бы их одних отвечать по таким обвинениям, — добавил Майлз.
— Публичный скандал, связанный с предъявлением тебе обвинения, повредил бы центристской коалиции твоего отца. Твои угрызения совести, может быть, и похвальны, Майлз, но я не уверен, что могу их себе позволить.
Майлз пристально посмотрел на премьер-министра графа Форкосигана.
— Сэр?
Граф Форкосиган задумчиво покусывал нижнюю губу.
— Да, я мог бы аннулировать обвинения против них. Имперским указом. Однако это будет иметь свою цену, — он решительно наклонился вперед, пронзая Майлза взглядом. — Ты никогда больше не сможешь служить. Слухи разлетятся и без всяких обвинений. Ни один командир не захочет после этого иметь с тобой дело. Никто не сможет доверять тебе, никто не сможет быть уверен, что ты настоящий офицер, а не креатура, защищаемая особыми привилегиями. Твоему командиру пришлось бы все время оглядываться себе за спину, я не могу никого просить о таком.
Майлз сделал глубокий выдох.
— В каком-то диком смысле, это были мои люди. Сделай это. Сними обвинения.
— Значит, ты подашь в отставку? — спросил Иллиан. Он выглядел больным.
Майлз не только выглядел, но и чувствовал себя больным, его тошнило, и он замерз.
— Подам, — его голос
Иллиан, с отрешенной задумчивостью уставившийся в свою ком-консоль, вдруг поднял взгляд.
— Майлз, а как ты узнал о сомнительных действиях генерала Метцова во время Комаррского восстания? Это дело было засекречено.
— Э… Разве Айвен не рассказал вам о маленькой утечке в базе СБ, сэр?
— Что?!
Черт бы побрал Айвена.
— Могу я сесть, сэр? — слабым голосом спросил Майлз. Комната качалась, в голове стучало. Не ожидая разрешения, он сел на ковер, скрестив ноги и моргая. Его отец взволнованно дернулся в его сторону, но потом остановил себя.
— Я проверял прошлое Метцова из-за некоторых слов, сказанных мне лейтенантом Аном. Кстати, когда будете разбираться с Метцовым, я настоятельно рекомендую сначала допросить с фастпенталом Ана. Он знает больше, чем сказал. Вы найдете его где-то на экваторе, как я думаю.
— Мои файлы, Майлз!
— А, да. Ну, так получается, что если вы повернете защищенную консоль к консоли внешней связи, то сможете прочесть секретные документы в любой точке видеосети. Конечно, для этого надо иметь кого-то в Генштабе, кто мог бы и хотел направить консоли и вызывать для вас файлы. Скачать их, конечно, тоже не удастся. Но я, э, подумал, что вам следует об этом знать, сэр.
— Абсолютная безопасность, — произнес граф Форкосиган сдавленным голосом. Сдавленным от смеха, как с удивлением понял Майлз.
Иллиан выглядел, как человек, жующий лимон.
— Как ты, — начал Иллиан, остановился, свирепо взглянув на графа, и начал снова: — Как ты до этого дошел?
— Это было очевидно.
— Сверхнадежная защита, так ты говорил, — пробормотал граф Форкосиган, безуспешно пытаясь сдержать хриплый смех. — Самая дорогая из ныне существующих систем. Защита от самых умных вирусов, самого изощренного подслушивающего оборудования. И два мичмана проскочили прямо сквозь нее?
Уязвленный, Иллиан выпалил:
— Я не обещал, что она будет защищать от идиотов!
Граф Форкосиган вытер слезы и вздохнул:
— Ох уж этот человеческий фактор. Мы исправим дефект, Майлз. Спасибо.
— Да ты просто вышедшая из-под контроля пушка, парень, стреляющая во всех направлениях, — прорычал Иллиан, изгибая шею, чтобы увидеть через стол Майлза, обмякшей кучей сидевшего на ковре. — Это, плюс к твоей предыдущей эскападе с теми проклятыми наемниками, плюс все остальное… Домашнего ареста просто недостаточно. Я не буду спать по ночам, пока не запру тебяв камере со связанными сзади руками.
Майлз, которому казалось, что он сейчас мог бы убить за час полноценного сна, только пожал плечами. Может быть, удастся убедить Иллиана отпустить его в эту милую тихую камеру поскорее.
Граф Форкосиган молчал, странный задумчивый свет разгорался в его глазах. Иллиан тоже заметил выражение его лица и замолчал.
— Саймон, — сказал граф Форкосиган, — без сомнения, Имперская СБ должна продолжать присматривать за Майлзом. Ради его блага и ради моего.
— И блага Императора, — вставил Иллиан сурово. — И Барраяра. И ни в чем не повинных прохожих.