Игры Майи
Шрифт:
Но когда сознание возвышается, то встречается с чудом Майи, которое сливается с тем же Единством, что ожидает всех нас там, где игры уже закончены, где опыт уже получен, где только Единая Суть является единственной реальностью.
Именно высшее сознание в своем восхождении делает возможным Целостное видение. Все сущее образует общность, Единство; все теряет собственную ограниченность и незначительность на пути достижения всеобщей ценности этого космического Единства.
В противовес этому сознанию то другое, что погружается в материю, подвержено разделенности,
Люди разделяются, противостоят друг другу, ссорятся. Разрушаются любые союзы, противостоят друг другу разные религии, враждуют между собой народы. Создаются политические партии, профессиональные союзы и ассоциации, чья основная задача – бороться с другими подобными организациями. И вершиной этой разделенности становится столкновение в самом человеке двух его «я» – высшего и низшего, которые теряют способность сосуществовать и вступают в противоборство.
Ведь разделенность – это зло, исходящее от материи. Если мы уступаем и наше сознание падает до ее уровня, все живые существа в наших глазах становятся разделенными, и мы уже не находим никакой взаимосвязи, которая могла бы объединить их по сути.
Единство – неотъемлемое свойство духа. Если сознание поднимается до этого уровня, человек находит свои собственные корни, смысл своего существования, благодаря чему мгновенно обнаруживает те же самые корни во всех вещах и ясно видит, как они связаны между собой.
Таким образом, все зависит от нашего сознания и от того, с какой стороны зеркал, создающих множественность, мы его помещаем.
Но Майя также играет и с сознанием, заставляя его то подниматься, то опускаться. И не стоит забывать, что опускаться всегда легче.
Поэтому мы живем в мире множественности, ведь мы почти всегда оказываемся на низком уровне сознания, рядом с Майей и ее играми.
Соприкосновение нашего сознания с Единым – с духом – случается редко. Возьмем, к примеру, мяч, падающий в ложбину. Благодаря скорости падения у мяча, достигнувшего дна, еще сохраняется небольшой импульс, чтобы попытаться подняться вверх, но его недостаточно, чтобы мяч «утвердился» в своем движении вверх, так что Майя снова тянет его вниз…
Итак, задача состоит в том, чтобы создать высший центр сознания, опорный пункт на пике его возможностей, чтобы оно не скатывалось вниз с такой легкостью. Речь идет о том, чтобы поместить сильный магнит в точке нашего Единства, некий Свет, вбирающий в себя все лучи, центр, куда сходились бы все пути. Нужно закрепиться там с помощью иной, новой силы гравитации, влекущей нас вверх, – силы духа, силы противоположной по знаку и более мощной, чем та, с которой Майя воздействует на мир.
Если мы научились играть внизу, если мы следуем каким-то правилам и тому порядку, что позволяет нам эволюционировать среди множества вещей и явлений, почему бы не начать новый этап, в котором наши устремления были бы закодированы в правилах некой новой игры, игры высшей, объединяющей все одним знаменателем? Майя тоже трудится над этой задачей, хотя и не рассказывает нам об этом, потому что ее конечной целью является воссоединение с нами.
XXXVII
Добро и зло
Это еще одна из великих дуальностей, встречающихся на дороге Жизни, которые Майя использует в своих играх с людьми. На одном полюсе – Добро, на другом – Зло; между ними находятся промежуточные состояния, где ничего нельзя отнести ни к той, ни к другой крайности. Как раз здесь и разворачивается игра; она становится невозможной, как только достигается одно из крайних состояний.
Однако Добра и Зла в абсолютном значении, как это представляют себе люди, не существует. Это лишь еще одно иллюзорное отражение в зеркалах Майи, то, что ведет людей от одной точки жизненного пути до другой, пока на собственном опыте они не убедятся, что Судьба не находится ни в одной, ни в другой точке, что никаких точек нет и что конечной целью, скрытой за всеми двойственностями и множественностями, является, как всегда, Единство.
Не существует абсолютного Добра; нет и абсолютного Зла. Как могли бы одновременно существовать два абсолюта? Как мир мог бы управляться двумя равными силами с противоположными значениями? С такими критериями Бог оказался бы столь же могущественным, как и Дьявол, и это противопоставление нельзя было бы разрешить, ведь эти силы никогда не придут к равновесию. Поэтому сегодня абсурдным оказывается допущение о существовании некоего всемогущего Божества, способного сочетать в себе все силы Вселенной.
С нашей человеческой точки зрения, пытаясь немного приподнять покровы игры, в которую мы втянуты, мы можем сравнить Добро с полюсом Духа и уподобить Зло полюсу Материи. Между этими полюсами помещаются бесконечные градации добра и зла, образуя полутона – единственное, что нам как раз и знакомо, – не позволяющие дать окончательное определение чему бы то ни было.
И отсюда возникают наши извечные вопросы. Хороша или плоха жизнь? Полезен или вреден разум? Деньги – это добро или зло? Целесообразно ли милосердие? Все относительно… Вещи сами по себе ни хороши, ни плохи. Это мы придаем им ту или иную ценность в зависимости от того, на каком конце шкалы, идущей от духа к материи, от добра ко злу, их располагаем. Если бы мы покрасили в белый и черный цвета крайние точки этой шкалы, то пришли бы к неутешительному выводу, что в действительности нам не знакомы эти чистые цвета, что мы имеем дело лишь с обширной гаммой серых тонов разного оттенка.
Но на этом двойственность не заканчивается.
В высшей сфере Духа, там, куда мы поместили царство Добра, тоже существует своя система ценностей. Для Духа одни элементы являются позитивными, а другие оказываются негативными; у него есть собственное представление о добре и зле.
Внизу, в царстве Материи, все видится наоборот: благом является то, что благоприятствует игре Майи, а злом – все противоположное. Внизу, в том мире, где наше сознание проводит большую часть времени, благом является многообразие множественности; благом оказывается даже тревога, возникающая от невозможности выбрать из столь богатого разнообразия. А злом считается то, что отрывает нас от этой калейдоскопической игры, что отвлекает нас от наших невинных забав с игрушками Майи, которые мы считаем единственно возможной реальностью.