Игры мажоров. Хочу играть в тебя
Шрифт:
Нахожу нужный адрес, кликаю на «Мое местоположение».
И зависаю над экраном с открытым ртом. Дом, отмеченный в присланном Демоном сообщении, находится через несколько домов от метки «Мое местоположение». По той же улице, на котором стоит дом Топольского, посреди которого сейчас стою я и таращусь на экран.
Впрыгиваю в кроссовки, набрасываю куртку и выбегаю на улицу, сжимая в руке телефон.
Сверяюсь с картой и уже через десять минут стою у нужного дома. Нажимаю на звонок, вдобавок на всякий
— Никита! — кричу изо всех сил. — Никита, ты здесь?
Распахивается дверь, и когда на пороге показывается Топольский, первым порывом хочется броситься ему на шею. А вторым — дать пощечину.
Разреветься хочется в обоих случаях, потому что Никита стоит в одних тренировочных штанах и с оголенным торсом. На смуглой коже блестят капельки пота, лоб тоже усеян мелкими бисеринками. Волосы взъерошены. И только самый недалекий не поймет, что Топольский только что занимался сексом.
Все правильно. Он привык к активной сексуальной жизни, а с тех пор, как связался со мной, его максимум — оргазм в душе плюс сомнительного качества минет.
Но все равно обида сдавливает горло. Я там места себе не нахожу, а он...
Подавляю и первый порыв, и второй, только третий подавить не в состоянии. Смаргиваю слезы и поспешно разворачиваюсь, чтобы Никита не заметил. Но он замечает, резко хватает за запястье и втягивает внутрь.
— Что ты здесь делаешь, Маша? Как ты меня нашла? Зачем ушла из дома?
— Извини, — бормочу, — ты прав, я зря сюда пришла. Не хотела отвлекать, но тебя не было в сети, я начала волноваться... Я пойду, пусти меня, Ник...
— Ты не ответила на вопрос, — продолжает крепко держать Никита, и я срываюсь.
— Я уже извинилась, что помешала тебе развлекаться, Ник, что мне еще сделать? — пробую по одному разжать пальцы, чтобы оторвать руку Топольского от своей.
Никита хватает меня за вторую руку, встряхивает, и я вмиг оказываюсь прижата спиной к стене.
— Что ты несешь, Маш? — Ник сердито хмурится, придавливая запястья на уровне глаз. Не выдерживаю его взгляд и отворачиваюсь.
— Так сложно было написать или ответить? — смотрю куда угодно, только не на Никиту.
— Зачем? Я думал, ты уже спишь.
— Ну все, хватит, — рявкаю со злостью, выдирая у него руки, — хватит изображать заботу. Отпусти меня, я пойду домой. А ты иди к своим шлюхам.
— Каким шлюхам? — он выглядит подозрительно удивленным. Если не сказать, шокированным.
— С которыми ты развлекаешься, — бросаю ему в лицо, толкаю в грудь и хочу увернуться. — Или ты хочешь сказать, что ты здесь один?
?????????????????????????? Никита стальной рукой перехватывает за талию и вжимает спиной в свою твердую грудь.
— Здесь нет никаких шлюх, — старается говорить ровно, но я кожей чувствую, в какой он ярости, —
— Я, — слышится позади нас. Синхронно оборачиваемся, и я вижу перед собой Демьяна, сидящего в инвалидном кресле. Он откидывается на спинку и скрещивает руки перед собой. — Это я позвал ее сюда, Никита.
— Кто тебя просил? — на лицо Никиты набегает тень.
— Никто, — пожимает плечами Демьян, — но я как-то приглашал ее в гости, она отказалась. И я решил повторить. Мы все равно уже закончили.
Только сейчас замечаю, что футболка на Демьяне мокрая от пота и прилипла к телу. Никита как будто чувствует мой вопрос, над ухом звучит его ровный голос:
— Мы с Демьяном захотели немного потягать железо. Он снял дом с тренажерной зоной, а мне влом ездить в универ в спортзал. Дема давно звал, но никак не получалось.
Растерянно смотрю то на него, то на Демьяна.
— Я заберу одежду, и пойдем домой, — продолжает Никита и увлекает меня вглубь дома. Там в помещении с радиусной стеной из панорамных окон стоит несколько тренажеров. На одном из них висит его футболка.
Ник стягивает футболку, надевает на влажное тело. Демьян что-то читает в телефоне. Топольский одевается, мы уходим. По дороге он не разговаривает. Как только входим в дом, уходит к себе.
А на следующий день, придя в универ, я узнаю, что Саймон в больнице. Вчера он упал с крыши самого высокого здания университета, а особо знающие утверждают, что он оттуда спрыгнул сам.
Глава 34
Маша
На следующий день в универе только и разговоров, что о Саймоне. Он никогда не был особо популярной личностью, но сейчас внезапно о нем все заговорили.
— Это ужасно, Мари, — Оливка прикладывает к щекам ладони. — Он такой милый! И казался довольным жизнью. А тут...
Саймон в реанимации, его состояние тяжелое. И наверное, я совсем плохой человек, потому что я этому рада. Не самому факту, что ему плохо, а тому, что он больше не сможет никому причинить зла.
Но Оле я этого сказать не могу, поэтому молча слушаю, не выражая особых эмоций.
С некоторым напрягом узнаю, что она почти каждый день проведывает Райли. Судя по тому, как подруга отводит глаза, с ее стороны там все серьезно.
— Мы столько разговариваем, — делится Оливия, — мне с ним так интересно! Он как ходячая Википедия, знает все. Он даже стихи мне читал, представляешь!
Я по-прежнему считаю Райли ублюдком, и его увлечение поэзией на мое мнение никак не влияет. Уверена, не будь он прикован к больничной койке, давно бы нашел себе забаву повеселее, чем умные разговоры с моей подругой.