Игры мажоров. Совратить недотрогу

Герман Юлия

– Правда, не надо. Ты и так достаточно помог, – совсем не хотела впускать его в подъезд и тем более не желала видеть его в своей квартире.

– И что ты предлагаешь? – хмыкнул он с высоты своего практически двухметрового роста. – Перекинуть ее тебе на спину и позволить тебе где-нибудь рухнуть по дороге?

– Да мы живем-то на первом… – смутилась. Не привыкла я делиться деталями своей жизни с посторонними. Особенно с такими, как он.

– Тем более, – стоял на своем блондин. – Открывай.

Сжав плотно губы, открыла ключом подъезд,

удерживая дверь для парня, которого я меньше всего ожидала увидеть не то что в своем доме, но даже в нашем районе.

Державин перешагнул порог и прошел передо мной, и я была рада, что не видела презрения, с которым он осматривал наш подъезд, и в очередной раз – отвращения. Обычная пятиэтажка. Конечно, не сравнится с теми хоромами, в которых живет Власов. Но так живет большая часть населения нашей страны.

И пропахший сыростью и кошачей мочой подъезд не говорит о том, что в нем живут маргиналы. Даже для нас, всю жизнь проживших в таких условиях, неприятны эти запахи, и мы из года в год воюем с соседскими старушками, прикармливающих в подвале бездомных котов. Откуда ему знать, что для этих бойких бабулек и забитый досками подвал не помеха. Эти активистки проделывают лазейки для своих шерстяных друзей и продолжают заниматься тем же самым, доводя до бешенства весь дом.

– Здесь что кто-то умер? – не удержался мажор от комментария.

– Ага, твои представления о реальной жизни, – обошла его и тихо открыла дверь ключом. – Теперь отпусти ее, дальше мы сами.

Державин же смотрел на меня сверху вниз, и впервые я ощутила себя рядом с ним неразумным ребенком, таким суровым был его взгляд.

– Может, уже хватит? – раздраженно проговорил он. – Я не идиот, понимаю, что хочешь от меня избавиться. Но дай, блядь, помочь тебе, и тогда я уеду.

Щеки вспыхнули, словно меня поймали с поличным. Открыла дверь, сделав глубокий вдох.

– Прямо по коридору и налево, – почти шепотом проинструктировала его, пройдя внутрь и включая лампу над зеркалом.

Державин прошел в коридор и прямо в обуви пронёс Ладку в мою спальню. Скинув кроссовки, пошла за ним, чтобы в случае чего указать ему на единственную кровать в комнате..

– Вот сюда, – кивнула на свою полуторку.

Парень опустил подругу на кровать и, к моему облегчению, не осматриваясь вышел из комнаты. Как только мы оказались с ним у входной двери, в коридор выглянула заспанная Людмила Сергеевна.

– Наташенька, пришла? – щурясь проговорила она.

– Да, Людмила Сергеевна, – выталкивала мажора на площадку.

– Здравствуйте, – поздоровался он басом с изумленной сиделкой.

– Здравствуйте! – рассматривала его во все глаза женщина. – А вы, должно быть, друг Наташи? – по её лицу сложно было определить какого мнения она о данном экземпляре, но таких парней в округе явно не обитало, и я видела, с каким интересом она его разглядывала.

– Да, я её…

– Он просто знакомый, Людмила Сергеевна, – перебила его, чтобы этот ненормальный не ляпнул какую-нибудь ерунду. Еще молью назовет

меня при сиделке, как мне потом ей в глаза смотреть? – Помог мне подругу привезти. Ей плохо стало, а родители строгие. Вот и решили, что у меня переночует.

– Ясно, – тут же потеряв интерес к Державину, перевела на меня взгляд.

– Он уже уходит. Не будет мешать спать, – все-таки вытолкнула блондина на лестничную площадку.

Чтобы не дышать подъездными парами, пошла вместе с ним на улицу.

– Спасибо, что помог. Всего доброго, – сказала ему, собираясь скрыться в подъезде.

– Спасибо, что помог, кто? – схватился за дверь, не позволяя мне ее закрыть.

– В смысле, кто? – подняла голову, встречаясь с его глазами, цвет которых совершенно не видно во тьме.

– Ты меня ни разу не назвала по имени, – лицо казалось чересчур сосредоточенным, и мне не нравилось, как сгустилась атмосфера вокруг нас.

– Точно так же, как и ты меня, – хмыкнула. – Ты ведь даже не знаешь, как меня зовут. Не запомнил за два с лишним года. Да и зачем напрягать извилины бесполезной информацией. Наверняка не помнишь даже ту, с кем провел прошлую ночь, не то что Моль-сокурсницу, – выплюнула ему в лицо.

Замолчала, тяжело дыша, будто пробежала целый марафон, а не выплеснула на обнаглевшего мажора эмоции.

– Наташа, – разрезал ночную тишину его низкий голос, и у меня отчего-то плечи осыпало мурашками. – Ты – Наташа. Теперь твоя очередь? – смотрел пристально, будто пытаясь проникнуть мне в голову, и это заставляло нервничать.

– Пётр, – тихо пробормотала я, не прерывая зрительного контакта. – Доволен? – почему-то почувствовала, будто меня только что обвели вокруг пальца. Только в чем именно, не могла понять.

– Нет, – сказал без тени улыбки. Таким сосредоточенным и серьезным мне не приходилось его видеть.

– Что еще? Может назвать тебя по имени отчеству и поклониться в ноги вашей светлости? – с трудом скрывала то, как он меня раздражает.

– Утрируешь, – без эмоций отбил мой выпад.

– Тогда что? – он сбивал меня с толку. Зачем ему этот странный разговор, зачем он вообще сунулся мне помогать. Эти мысли не давали покоя, но пока не получалось отыскать их истоки.

– Ты мне интересна, – выдал то, чего я совсем не ожидала.

– Чего? – ошарашено смотрела на него, ожидая, что вот-вот он захохочет и скажет, что пошутил.

– Давай сходим куда-нибудь? – засунул руки в карманы джинсов, слегка улыбнувшись.

Несколько мгновений просто смотрела на него, а затем засмеялась в голос, так что мой смех разнесло ветром по улице, и он отдавался эхом от соседних домов.

– Добрый ночи, Пётр Державин, – убрала его ладонь с двери. – Уверена, что это какой-то гон или ты все-таки под чем-то. Поэтому отправляйся обратно и сделай то, что ты умеешь лучше всего. Забудь о моем существовании. И о Ладе, пожалуйста, тоже, – захлопнула дверь перед его носом и моментально заблокировала мысли о неловкой поездке и разговоре.