Игры олигархов
Шрифт:
Решение созрело само. Суздалева поискала бинт, перевязала неуклюже руку, натянула футболку с длинным раковом, сунула визитку
Лешинского в сумочку, и, накинув куртку, ринулась из дома на поиски местного отделения милиции.
Путь вышел кривой и косой. Прохожие видимо привыкли надеяться на себя и, не могли толком сказать где находится отделение, есть ли такое вообще и отправляли ее то налево, то направо. Время шло, а толку не было. Наконец ближе к десяти утра, Ярослава нашла злосчастное отделение и вломилась внутрь. Привязалась к дежурному с просьбой отправить ее к самому доброму и внимательному следователю, потому что у нее очень срочное и важное дело. Дежурный попался сговорчивый: помялся, поулыбался и направил ее в двенадцатый кабинет, к Сечкину Валентину Петровичу, заверив, что тот мужик мировой.
Алекс встал ни свет ни заря. Сидел за столом и, размешивая сахар в чае, брякал ложкой о края чашки, пытаясь в монотонности звука найти здравую мысль и прийти в себя. Но мысли вновь и вновь уходили в сторону девушки.
Он кинул ложку на стол и бросил парню из охраны:
– Позови Штольца.
Тот явился чуть помятым - видно с постели подняли, замер напротив шефа в ожидании указаний.
– Что она делает?
– спросил.
Адам растерялся, долго молчал, не зная, что сказать и признался:
– Не знаю.
– Так узнай!
– рявкнул Леший, и добавил спокойнее.
– Достань ее документы и привези сюда.
– Хорошо.
– Поторопись.
– Понял, - кивнул робея. Вышел из столовой и ринулся поднимать спящих служащих.
Ярослава постояла у дверей с номером двенадцать и табличкой с данными хозяина кабинета, собралась с духом и постучала.
– Да!
– рыкнуло неласково.
Но она все равно не отступила - протиснулась в кабинет и замерла на пороге. В помещении было двое мужчин. Один, средних лет, сутулый и долговязый, сидел за столом у окна, нещадно дымил папиросой и яростно бил по клавишам леп-топа. Второй, помоложе, сидел слева у стены за столом и, что-то писал. Глянул вскользь на не прошенную посетительницу, спросил равнодушно:
– Вы к кому?
– Мне нужен Сечкин Валентин Петрович, - встала перед столом мужчины, решив, что это он и есть.
– Очень нужен?
– хмыкнул тот, что курил.
– Ну, проходите, садитесь, - указал на стул возле своего стола.
Ярослава немного растерялась, но лишь на секунду. Выбора у нее все равно не было, поэтому личное пристрастие роли не играло. Она села у стола следователя и задумалась: с чего же начать?
Мужчина, затушил окурок, брякнул сложенными в замок руками о стол и качнулся к девушке, напоминая, что у него, в отличие от нее, время нормировано, а ждать он в принципе не привык, и вообще, никого не приглашал на аудиенцию:
– Слушаю!
– Понимаете, - потянула, потирая пальцем царапинку на столе.
– Меня преследуют.
– Так.
– Склоняют к сожительству, - высказалась, давясь словом.
– Угу?
Второй мужчина оторвал взгляд от бумаг и окинул девушку оценивающим взглядом. Нашел видимо не стоящей внимания, плечами передернул и опять в протокол уткнулся.
– Ну и?
– достал новую сигарету Сечкин.
– Что "и"? Вот и пришла за помощью.
– Угу?
– подкурил, махнул спичкой, туша огонек.
– Так, девушка, дорогая, это к участковому вам надо.
Ярослава сжала зубы: начинается! Сейчас ее пошлют к участковому, тот к еще одному участковому, третий к следователю, четвертый куда подальше. Так пройдет день и толку не будет.
Нет у нее возможности и нет времени с законом системы соглашаться. Прошли те дни, когда она безропотно сносила "пинг-понг" по кабинетам. Поэтому смерила злость и робость и твердо попросила:
– Я прошу помощи у вас, как у мужчины. Понимаете?
– уставилась ему в глаза, умоляя.
– Мне некому помочь.
Валентин Петрович нахмурился, задумался, и, вздохнув, сдался:
– Ладно, - полез в стол за бумагой. Хлопнул лист и ручку перед девушкой.
– Пишите заявление и все подробности без прикрас: кто, когда, каким образом.
– То есть?
– Каким образом домогается, склоняет. Пристает там, угрожает, письма пишет, звонит. Как?
– брови выгнул.
– А! Поняла.
– Кто хоть пристает: сосед, начальник?
– поинтересовался второй следователь.
– Нет, знакомый.
– Ха!
– отвернулся тот.
– То есть "знакомый"?
– спросил Сечкин.
– Понимаете, мою подругу украли… там изнасилование было, следствие ведется…
Мужчины дружно воззрились на нее.
– Так вот как раз в те дни я и познакомилась с Лешинским. Он показался очень… интеллигентным. Я в шоке была из-за подруги, он психологом представился. Помог. Я думала, это просто дружба…
Молодой усмехнулся.
– … а оказалось… кошмар оказался. У него запись с тем, что с
Ларисой творили есть.
– Сами видели?
– поинтересовался Сечкин. Молодой же от любопытства бумаги свои бросил к окну подошел, закурил на девушку уже с вниманием поглядывая.
– Видела. Он меня к себе привез…
– Зачем поехала-то? Не боялась?
– Я не думала о нем плохо. Ну, навязчив - да. Ему "до свидания", он "здравствуй", но ведь это не повод его к извращенцам причислять?
Не хам, не пошляк, руки не распускал. И потом сказал, предложение деловое есть. Я плохого и не подумала.
Смолкла.
– Ну?
– поторопил Сечкин.
– Предложение сделал?
Девушка кивнула:
– Какое?
– Содержанкой его стать, - выдала глухо: стыдно до одури в таком признаваться посторонним.
– Ясно, - переглянулись.
– Чем закончилось?
– Ничем. Показал запись где… с Ларисой… Сказал: не приду, моих подруг так же будут. Дал три дня на раздумья, осталось два.
– Ничего сюжетик, - присвистнул молодой. Сечкин шею потер, за третью сигаретку взялся.
– Адресок этого умника пишите, - кивнул на листок.
– У меня его визитка есть!
– Давайте, - обрадовался Валентин Петрович.
– Много хоть обещал за сожительство?
– полюбопытствовал молодой, пока Ярослава визитку в сумке искала.