Игры олигархов
Шрифт:
И ринулась к себе домой.
Гардероб был перерыт, лицо на пять раз накрашено в разном стиле и столько же раз краска была смыта.
Ярослава все больше скисала, понимая, что сколько не красься, не наряжайся, а такой стройной, яркой как Лариса не станет. И с чего ее
Григорий решил в "Стрип" отвезти? Пожалел что ли?
Раздумья над своим блеклым отраженьем в зеркале были прерваны звонком Димы:
– Привет, ты Ларису не видела?
– Я?!
– удивилась Ярослава. Что ответить? Почему он спрашивает?
Сердце
– Ты! Найти ее не могу, звоню - трубу не берет.
– Мы с ней в кафешку пошли, она за сигаретами свернула и как слизали ее. Тоже звонила - ноль.
– Когда это было?
– Сразу после занятий.
– Куда он исчезнуть могла?
– Бог его знает. Сама в недоумении. Сквер весь обыскала.
Дима тяжело задышал:
– Блин, найду, убью, козу!
– и отрубил связь.
Суздалева хмуро посмотрела на мобильник и набрала номер Ларисы в сотый раз. Она не отвечала.
Что за чертовщина?
Девушка натянула кофту, джинсы и, запихав остальные шмотки в шкаф, рванула к городскому телефону, позвонила родителям Ларисы. Те знали о дочери не больше чем подруга и очень удивились звонку
Ярославы. Чтобы не полошить их зря, девушка наплела, что в голову пришло, и положила трубку, извинившись.
О плохом Слава не думала - ей представлялось, что Лариса познакомилась с каким-нибудь очень интересным парнем и дала себе свободу, наплевав на подругу, начхав на Диму. Вот из-за этого девушка переживала - наломает Лысова дров, потом жалеть будет. Но с другой стороны, своего ума не дашь, да и жизнь не ее, а Ларкина.
Но могла ведь позвонить, сказать, чтобы подруга прикрыла?
Точно ума нет!
Звонок Гриши вывел ее из раздумий и поставил точку на них.
Это был чудесный вечер. Ярослава была счастлива и буквально порхала. Сам факт явления Суздалевой с высоченным, здоровенным и симпатичным парнем в косухе на "харлее" вызвал фурор среди однокурсниц. Люба, которая явилась в "Стрип" вопреки уверениям, что не придет, коктейлем подавилась. Весь вечер силилась что-нибудь выдать, но видела настойчивое, но ненавязчивое ухаживание Григория за Ярославой и теряла от зависти речь. Часа, что они были в кафе, хватило понять, что подруга начала пользоваться большим успехом у очень интересной части мужского населения, но выяснить причину этому явлению, не успели. Пара сбежала в разгар завывания джазмена.
– Кишшмар!
– выдал, посмеиваясь парень.
– Неужели тебе нравится это фуфло?
– Не-а, - засмеялась Слава - ей было хорошо, как никогда. Гриша казался богом, вечер чудом, а она сама себе - Золушкой в обществе принца.
– Но надо было явиться.
– Ага, "поддержать", - парень закурил, поглядывая с улыбкой на цветущую девушку - красивая. Не яркая, бросающаяся в глаза красота, а что-то иное, более глубокое, необъяснимое и не ординарное.
– Поехали к нашим?
– Только коктейлей мне больше не брать!
– засмеялась. Легко было, так легко, что казалось, она взлетит в небо, как воздушный шарик.
Гриша подтянул ее к себе, обнял, откинув
– Опьянела, что ли? Так не боись, я с тобой.
– А я и не боюсь… с тобой.
Она понимала - сейчас он ее поцелует, и хотела этого, ждала. И дождалась.
Губы Григория были горячими, сухими и поцелуй получился грубоватый, больной, чего Ярослава не ожидала. Отодвинулась, отвернулась, но из рук его не вырвалась.
– Чтооо?
– пропел он.
– Ничегооо, - засмеялась она.
– Тогда двинулись?
– Двинулись.
Они сели на мотоцикл. Второй раз Суздалева ехала на мотоцикле, второй раз прижималась к сильной широкой спине и в полете по городу, когда ветер свистит в ушах, теряла ощущение реальности. Ей хотелось выставить руки ветру и кричать от радости.
А почему нет?
– мелькнула шалая мысль и девушка не сдержалась.
Приподнялась, опираясь на плечи парня, поставляя лицо ветру и казалось, полетела в неизвестность, в небо. В жизнь, в беззаботность и свободу. На встречу любви, будущему огромному как мир и светлому как солнце.
– "По дороге к Амстердаму я еще жива, с тобой пока жива! По дороге к Амстердаму я жива!!" - закричала и чувствовала себя живой как никогда.
Гриша засмеялся и закричал в ответ:
– "С тобой еще жива!"
Они летели по городу и было все равно куда, лишь бы путь был бесконечен, и это пьянящее ощущение полета, свободы и риска не покидало, сжилось, сплелось с кожей, мышцами, веной, проникло в каждую клетку души и тело, напитало, как напоило иссохшую от засухи рутины землю.
Гриша припарковался у какого-то клуба и подтолкнул девушку внутрь:
– Вторая часть марлезонского балета! Отрываемся!
Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, привлекал, взбадривал, зажигал. Сидеть за столиком было невозможно и, пара протиснулась к сцене, слилась с массой остальных любителей драйва.
Слава просто провалилась в какой-то водоворот феерий, в бесконечность, где только радость и праздник. Ей каждый казался родным и знакомым, близким, понятным - братом, другом. Она ощущала себя частью толпы, а толпу частью себя, свободной, легкой как пушинка, беззаботной, бесконечной и всемогущей. Это ощущение не оставляло ее, когда она с Гришей возвращалась домой, летела на
"харлее" по горящим неоном улицам. Вечный праздник - только так она могла назвать происходящее.
Но он закончился на самом интересном месте - когда они целовались у подъезда. Телефонный звонок раздался как гром среди неба.
– Не бери, ну их, всех, - прошептал Гриша, и как только девушка согласно моргнула, вновь приник к ее губам. Но телефон смолк лишь на пару минут - потом опять настойчиво запиликал.
– Хочешь, пошлю?
– предложил парень.
– Нет, сама, - засмеялась. Достала мобильный из сумочки и ужаснулась - пять пропущенных звонков и все от Димы. Нет, ну почему она должна разруливать их с Ларой отношения, начхав на свои? Или ее личная жизнь не имеет ни для кого значения? А если она вообще уже в постели и не одна - время три ночи, между прочим, она совершеннолетняя, свободная - право имеет.