Игры профессионалов
Шрифт:
Натали здесь. Тогда, в 1988 году, они чудом спаслись в Южной Америке. Ее чуть не убил Миура, этот японский «супергерой». Один из агентов Интерпола пожертвовал жизнью, спасая Натали. Ей удалось чудом бежать. Это было три года назад. С тех пор они никогда не виделись и не слышали друг о друге. Прошло столько времени. Знает ли она о его ранении, о его долгом бездействии?
Он вышел из лифта и, пройдя по коридору, вставил карточку в замок своей двери. Дверь мягко открылась. Все правильно. В его номере уже побывали гости. Профессионалы знают, что даже при самом поверхностном обыске невозможно скрыть следы своего пребывания. У него в комнате работали
«Что происходит?» – в который раз спросил он себя. Почему его преследователи так демонстрируют свой интерес? Или это полное пренебрежение к нему как к профессионалу? Не похоже. Иначе связного не стали бы убивать. Но тогда зачем такие жесты? И кому это выгодно?
Он тщательно побрился, переоделся и вышел из номера. Записку Натали он уничтожил.
Внизу шла регистрация экспертов. Специальный комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней при Экономическом и социальном совете ООН объединял в своих рядах лучших экспертов из различных стран мира. Некоторые знали друг друга в лицо, среди экспертов были и профессиональные агенты Интерпола, выполняющие наиболее деликатные поручения ООН. Эти появлялись на конференциях и совещаниях, как правило, под чужими именами. У него и на этот раз был паспорт на чужое имя. Руководство комитета знало его как советского эксперта высшей квалификации. Других данных, как правило, не требовалось. Эксперты-профессионалы почти всегда были связаны с разведслужбами своих стран, и узнавать их имена считалось неприличным. Он зарегистрировался, получил пакет документов и прошел в глубь зала, когда за спиной раздался чуть насмешливый голос:
– Доброе утро, мистер Саундерс.
Он обернулся, сразу узнав этот голос.
– Господи, – улыбнулся он, обнимая женщину, которая бросилась ему на шею, – ты совсем не изменилась. Даже похорошела.
– Не говори глупостей, – она погрозила ему пальцем, – знаешь, сколько мне сейчас лет?
– Не напрашивайся на комплимент. Ты великолепно выглядишь, Натали.
– Ты тоже мало изменился. Кстати, как тебя сейчас зовут? Я-то помню тебя под именем Ричарда Саундерса.
Он сказал. Она повторила медленно, словно пробуя имя на вкус. Затем, точно не соглашаясь, упрямо сказала:
– Ричард было куда лучше.
– Называй так, если нравится, все равно и это имя не настоящее, – засмеялся он.
Мимо них прошел невысокого роста лысеющий человек с характерным выражением внимательных карих глаз.
– Ты его знаешь? – шепотом спросила Натали.
– Нет.
– Это Андраш Галсэчи, шеф венгерской разведки. Утром приехал из Будапешта.
– Что-то серьезное? – тоже шепотом спросил он, моментально запоминая Галсэчи. Вернее, его большие уши.
– Как всегда – наркотики, – вздохнула Натали. – Теперь они идут через страны Восточной Европы. «Железный занавес» рухнул, и у них теперь редкая свобода перемещения своих грузов.
– Я знаю, – улыбнулся он. – Как ты живешь, Натали?
– Лучше всех. Как может жить секретный агент?
– Ты не замужем?
– Ты забыл, я ведь люблю свободу. Но я слышала, ты был ранен? – спросила она, перехватывая инициативу.
– Мне говорили об этом.
– Ты, как всегда, шутишь. А тогда, в восемьдесят восьмом, ты сделал большое дело.
Он молча кивнул, отворачиваясь.
– Что-то не так? – Она взяла его за руку. – Ты все-таки изменился.
– Я, кажется, постарел, – мрачно сказал он, усаживаясь за стол экспертов.
Натали села рядом.
– Я вижу, – серьезно сказала она, – есть какие-то проблемы?
– Даже не спрашивай. Ты не знаешь, кого здесь может интересовать моя скромная персона?
Она улыбнулась:
– Серьезно? Всех, ты же знаешь, после тех событий тебя искали полгода по всему миру. И я тоже искала, – тихо добавила она.
– Я был тяжело ранен.
– Я все знаю. Дронго исчез, а потом мы узнали, что тебя вывезли на транспортном самолете. Все были убеждены, что у тебя нет шансов выжить.
– Ты тоже?
Она помолчала.
– Да, – кивнула она после недолгой паузы, – мне сообщили тогда, что тебя убили. Целых три года я не была в этом убеждена, – она вздохнула, находя и сжимая его руку, – и только недавно узнала, что ты будешь здесь, в Вене. Я не верила до последнего дня. КГБ не любит использовать уже известных агентов. Но тебя действительно прислали…
– Что ты сказала? – внезапно перебил ее Дронго.
– Ничего, – удивилась Натали, – просто все знают, что если агент раскрыт, его второй раз никуда не посылают. Во всяком случае, КГБ старается таких агентов больше не использовать. А о твоем ранении в восемьдесят восьмом знали практически все. Я думала, мы никогда не увидимся, даже если ты будешь жив.
– Да, – растерянно сказал он. «Кажется, в этой мозаике кое-что начинает проясняться», – подумал Дронго. Он действительно постарел, если мог забыть такие важные вещи. Теперь понятно, почему за ним так демонстративно следили в Варшаве и Кракове. Конечно, его задание всего лишь фикция. Он должен отвлечь внимание спецслужб. Его используют в качестве обычной «подсадки». Новое управление Примакова решило начать какую-то свою игру и подставило Дронго, которого хорошо знают и американцы, и англичане. Демонстрация слежки должна была убедить противоположную сторону в ценности такого агента. Все было продумано. Наверняка за Корниловым и его людьми в Польше следили и другие, которые должны были подтвердить плотную опеку суперагента Дронго. С этим все ясно. Но кто тогда убрал его связного? И кому понадобилось забираться в его номер, в свою очередь, тоже демонстрируя явное присутствие? Это уже не могли сделать люди Примакова, иначе другая сторона могла заподозрить их, видя подобную активность.
– Ты меня слушаешь? – спросила Натали.
– Конечно, – он улыбнулся, – я представляю, как было непросто меня найти. Первые три месяца я вообще ничего не помнил. Потом начал приходить в себя. Но… ты же знаешь все. На связь со мной не выходили. Я сидел и ждал, ждал связного – месяц, два, три, год. Это было хуже всего. Мне казалось, обо мне забыли. Из старых друзей никого не осталось. Я был один. И должен был ждать. А это, наверное, самое трудное в нашей работе.
– Ты изменился, – снова сказала она. – Ты очень изменился.
– Эти пули выпустили из меня вместе с кровью и оптимизм, – пошутил он.
– Не нужно об этом, – она отвернулась, – все осталось в прошлом, и твое ранение, и наша экспедиция.
В зале собралось уже человек триста. Все ждали Джоан Маргарет Энсти, заместителя генерального секретаря ООН и директора отделения ООН в Вене.
– Ты знаешь, зачем меня вызвали? – шепотом спросил он.
– Тебя, кажется, пошлют куда-то в Азию. Точнее не знаю.
– Опять с тобой? – Он повернулся к ней.