Игры Проклятых
Шрифт:
Впервые я серьезно забеспокоился о сохранности моего кошелька. Это был не притон в пригороде, а элитный бордель и цены были заоблачными. Нужно было немедленно заняться своей целью, пока хитрые работницы древнейшей профессии не утащили меня в комнаты.
– Выбирайте, льер. Уверяю вас, все мои девочки горячие, страстные и, самое главное, полностью здоровы. Медицинское обследование они проходят каждый месяц. Если хотите убедиться, мы можем предоставить вам справки. Так что не беспокойтесь и выбирайте даму. Не сомневайтесь, этой ночью вы не уснете.
– Уверяю вас, мадам, вашим
Секундное замешательство на лице хозяйки борделя, смешки и перешептывания девушек. Похоже, моя просьба привела к некоему замешательству. Даже стоящий у дверей второй охранник удивленно повернулся в мою сторону.
– Неожиданно. Но скажу вам честно, молодой льер, очень приятно. Мне нравятся молодые мальчики, но, увы, я уже давно не работаю. И мой муж может весьма ревниво отнестись к нашим маленьким шалостям.
– В таком случае, я бы не отказался хотя бы просто побеседовать со столь мудрой женщиной. Думаю, что наш разговор поможет мне развеять тревоги и насытить повседневную жизнь новыми красками.
Хозяйка склонила голову, внимательно изучая меня. И на секунду задумавшись, повернулась к одной из девушек.
– Тильда, подмени меня. И принеси бутылку сливочного ликера в мой кабинет. – И, уже обращаясь ко мне, добавила. – Надеюсь, что вы не против пообщаться в моем кабинете.
Помещение, в которое она меня привела, мало походило на рабочий кабинет мужчины. Вместо большого рабочего стола, несколько маленьких ажурных столиков, засыпанных бумагами. Вместо стульев, маленькие диванчики. Многочисленные картины на стенах, с изображенными на них пейзажами. Общее впечатление от кабинета портил лишь стоящий в углу дубовый шкаф. Он совершенно не вписывался в интерьер, казался эдаким косолапым увальнем в фарфоровом магазинчике.
– Интересуетесь живописью?
– Моя мама любит рисовать. В основном природу, но иногда и портреты. Я вырос на ферме. И мужчины и женщины с утра до позднего вечера были на полях, сея или убирая урожай. Но мама всегда находила время, чтобы создать рисунок. Думаю, любовь к творчеству передалась мне от нее.
Мое внимание действительно привлекла одна картина. Она сильно отличалась от других холстов, украшавших стены. Глядя на нее, где-то в груди просыпался слабый отблеск магии. Казалось, что картина жива.
– Все картины, висящие в кабинете, были написаны мной. Кроме той, которая заинтересовала вас. Это подарок от одной из девушек. Она несколько лет проработала у меня. Можно сказать, что я ее вытащила с улицы. У нее был дар магии, но очень слабый, чтобы поступить в школу и пройти пробуждение. Проводивший проверку маг, очень сожалел. Он сказал, что в ней просыпался дар заглядывать за грань реальности.
Я не отрывал взгляд от холста. На картине было изображено ржаное поле, уходящее за горизонт. В правом нижнем углу просматривался край проселочной дороги с растущими по краям сорняками. Посреди поля стояли две фигуры. Первый человек поворачивался
Однако первый мужчина не обращал на своего раненого спутника внимания. Перед ним на шесте, торчащем из земли, стояло пугало. В соломенной шляпе и драном военном мундире. В правой руке оно сжимало старый ржавый серп.
Трудно передать мои чувства словами. Но создавалось впечатление, что мужчина разговаривает с пугалом. Композиция вызывала смешенные чувства. Темные тона, в которых художник рисовал, вызывали грусть и сожаление. Но стоило лишь взглянуть на изображенных на картине людей, как на душе становилось спокойно, наступало умиротворение.
Удивительно, но это был первый раз в моей жизни, когда картина столь сильно зацепила меня. Хотелось смотреть и смотреть на нее, не отрывая взгляда.
– Присаживайтесь, молодой человек.
Отвлекла меня от созерцания картины хозяйка кабинета, протягивая мне стакан с ликером и указывая на стоящий в углу диванчик.
– Прежде всего, госпожа, я бы хотел понять, как вы распознали во мне мага? Я прошел пробуждение только сегодня утром и знак у меня на груди не висит.
– Предлагаю перейти на «ты». И называй меня просто, Клара. – Женщина сделала щедрый глоток ликера и, отставив бокал, продолжила.
– Как ты заметил, мое заведение расположено рядом с магической школой и, уверяю тебя, многие студенты и преподаватели пользуются услугами моих девочек. Я успела насмотреться на многих магов. У вас после прохождения ритуала появляется весьма специфический блеск в глазах. Такое ни с чем не спутать.
– Постараюсь себя контролировать. – Улыбнулся я. И, достав из потайного кармашка спрятанный там кошель, отсчитал десять золотых монет, положил их на столик.
– Я впервые в столице. Как правильно вы заметили, я приехал поступать в школу магии. И хотел бы узнать расклад в столице. Последние разговоры и сплетни. А так же существующий расклад по школам и их выпускникам.
Клара закинула ногу на ногу и, смахнув со стола монеты, спрятала их в лиф платья. Налив себе еще ликера, сказала:
– Если я правильно понимаю, тебя интересует лишь общая информация. Этих денег будет достаточно. Однако, если я сочту, что твой вопрос выходит за рамки оплаченной информации, тебе пройдется доплатить.
– Согласен. В первую очередь расскажи мне о школах магии. На чем они держатся? Кто поступает? Какие преподаватели? И, в конце концов, какие перспективы от поступления в ту или иную школу.
– Тут особого секрета нет. Все школы магии держатся на двух столпах: государственном финансировании и частных вливаниях. Государство дает деньги школам, чтобы получить в перспективе в свое распоряжение хорошо подготовленных магов. У многих студентов, приезжающих из провинции, нет денег для оплаты обучения. За них в любой школе платит государство. Студентам предлагают контракт, по которому после окончания обучения молодой маг обязан отслужить десять лет в месте, куда его пошлет королевская служба по Контролю за магами.