Игры с богами. (Трилогия)
Шрифт:
– Несомненно. – Слово оцарапало горло, застряло на выдохе, и девушка лишь горестно скривила губы. Ей не хотелось разговаривать и тем более выслушивать лживые слова утешения. И так все ясно. Далион откроет ее имя посланникам императора, получит за это неплохое вознаграждение. Вернется к себе домой, где обязательно помирится с Иррой. Мужчине ведь обязательно нужна рядом женщина – по его же словам. Вероятно, сделает Нора своей тенью. Мальчик заслужил это. Если рассудить здраво – все только выиграют от такого поворота дел. Может быть, ей тоже пора прекратить сопротивляться
Наверное, со временем она смирится с подобным положением дел. Научится получать наслаждение от рабства и вечного повиновения. Вероятно, после рождения ребенка Дэмиен потеряет к ней интерес. Нет, не отпустит, конечно. Просто перестанет обращать внимание, но всегда будет держать неподалеку. На всякий случай. В глазах двора бывшая ученица императора превратится в надоевшую и отвергнутую любовницу, в глазах самого правителя Рокнара – в больше неопасного, а потому жалкого врага. А в своих глазах? Кем она станет в своих глазах? Неудачницей, не сумевшей удержать в руках свободу и сохранить истинное имя в тайне? Да, наверное. Как это ни горько осознавать.
– Мне жаль… – Что-то невесомо коснулось волос Эвелины, будто Далион осмелился погладить ее по голове. – Мне действительно жаль. Но впервые я не знаю, что предпринять. Если я не открою твоего имени – меня будут пытать. Пытать жестоко, но умереть не позволят, пока я не сломаюсь. Самое плохое – это даже не будет преступлением перед богами.
– Я все понимаю. – Только зверь в душе девушки знал, чего ей стоило показное спокойствие. – Не волнуйтесь. Нас ведь не связывают никакие отношения. Вы спасли мне жизнь и были добры к своей тени. И за это я благодарна. Требовать от вас большего – немыслимая наглость с моей стороны. Вы и так сделали очень много, даже больше, чем я заслуживала.
Краем глаза Эвелина заметила, как побледнел Нор после этих слов и, прорычав что-то неразборчивое, выбежал из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь. Далион же сморщился, будто от невыносимой боли. Сделал шаг вперед и крепко взял девушку за плечи.
– Ну что я могу сделать? – прошептал он, глядя ей в глаза. – Что? Скажи мне, пожалуйста.
– Я не знаю, – равнодушно отозвалась Эвелина. – Вы столько раз твердили мне, что я ваша тень… Отражение ваших мыслей и поступков. Вы стоите между мной и окружающим миром. Наверное, вам и принимать решение. И вы его приняли. А мне остается лишь смириться с ним.
В темно-фиолетовых глазах Далиона неожиданно мелькнула искра интереса. Он, склонив голову набок, о чем-то задумался, продолжая держать девушку за плечи.
– И как я раньше об этом не догадался? – вдруг лукаво улыбнулся мужчина. – Полагаю, еще не все потеряно.
– О чем вы? – нахмурилась Эвелина. Чуть вздрогнула от неожиданности, когда Далион нежно провел рукой по ее щеке.
– Мне надо подумать, – негромко произнес он. – Но,
– Не сомневаюсь, – вежливо отозвалась девушка. Мужчина внимательно посмотрел на нее, хотел было что-то добавить, но его прервали. В дверь громко постучали.
– Войдите, – повелительно крикнул Далион, с явным сожалением отступая от своей тени.
Эвелина почти не удивилась, когда на пороге возник один из телохранителей глашатой. Незнакомый мужчина, затянутый в черный костюм для верховой езды, кашлянул, явно не ожидая увидеть здесь старшую гончую. Но затем с достоинством выпрямился и сообщил:
– Глашатая хочет переговорить с чужачкой. Я должен проводить ее.
Далион настороженно хмыкнул, по привычке пытаясь отыскать рукоять меча на поясе.
– Все в порядке, – заметив это движение, поспешила успокоить хозяина девушка. С усилием улыбнулась своему провожатому, накинула на плечи теплый плащ и вышла из помещения.
Всю недолгую дорогу к глашатой Эвелина пыталась понять, что от нее понадобилось. Вряд ли люди императора могли за неполные сутки добраться до этого места. Больше же причин для беседы девушка просто не находила. К чему вестнице бога разговаривать с той, которую столь жестокосердно обрекла на рабство?
Мужчина остановился около маленькой избушки и жестом предложил чужачке войти. Однако сам за ней не последовал. Эвелина подчинилась. Ей пришлось нагнуть голову – настолько низкой оказалась притолока у неказистого домика. Внутри было темно и душно. Девушка скинула плащ на стул, стоявший около порога, а сама с интересом огляделась, насколько это позволил полумрак, царивший тут.
Комнатка, куда ее привели, была очень маленькой. Сюда поместились всего несколько стульев и небольшой письменный стол, на котором чадила масляная лампа, почти бессильная победить подступающий мрак. За пляшущими отблесками огня внимательно наблюдала глашатая. Она притаилась на самой границе света и тьмы, поэтому Эвелина ее не сразу заметила.
– Глашатая? – робко спросила девушка, но та лишь небрежно отмахнулась, словно прося не мешать. И кивком указала на ближайший стул. Бывшая ученица императора подчинилась, сев на предложенное место, но продолжая недоумевать о причинах столь странного поведения вестницы. В напряженной тишине прошло несколько минут.
– Ты злишься на меня? – не отводя взгляда от пламени, вдруг хрипло поинтересовалась глашатая.
– Немного, – не стала лукавить Эвелина. – Ваше решение было слегка неожиданным для меня.
Девочка вместо ответа понимающе хмыкнула. Затем наконец-таки повернулась лицом к чужачке. Тень гончей едва сдержала возглас удивления, когда увидела, настолько глубокие тени залегли под глазами глашатой. Словно та не спала всю ночь.
– Да, не спала, – легко угадала ее мысли собеседница. – Не буду скрывать – подобный выбор Высочайшего весьма удивил и меня. Я была почти уверена, что он тебя отпустит. И весьма радовалась по этому поводу. Однако вон как все повернулось.
– Так вы не знали? – невежливо переспросила Эвелина. – Я не могу поверить…