Игры с отчимом
Шрифт:
Я знала, что девчонки так делают, но считала это чем-то предосудительным и непотребным. Вообще я не понимала зачем они это делают. Само собой с таким образом мышления в свои восемнадцать я была все еще девственницей. И если мне когда-то хотелось чего-то в этом роде, я ограничивалась скромными фантазиями себя и какого-нибудь красавчика из фильма. Просто потому что под боком не было никого, кто бы нравился мне с той же силой, как, например, Марио Кассас… но кто бы мог подумать, что именно тупица отчим сможет вызвать во мне такие яркие и сочные ощущения…
Черт.
Я начала водить пальцами вперед-назад, то ускоряясь, то замедляясь, прислушиваясь к своим ощущениям. Одновременно мне хотелось, чтобы чувство, которое заставляло меня это делать,
Очень скоро влага просочилась сквозь тонкую ткань моих трусиков и теперь хлюпала на пальцах. Сильнее всего меня возбуждала именно та возможность, что отчим все таки мог видеть меня обнаженной, в полумраке лунного света. Или решил заглянуть ко мне утром. Возбуждало и то, что он раздевал меня спящую и прикасался ко мне…Удовольствие, которое я себе доставляла, смешивалось с чувством отвращения и по какой-то причине приумножалось. Но больше всего мне кружил голову тот недолгий миг, когда отчим прижал меня своим телом к кровати. Мне надавило и на грудь и на живот. Все это длилось недолго, каких-то пару секунд, но из-за давления я буквально ощутила его внутри себя…
Пальцы утопали в каком-то киселе. Доселе незнакомое чувство заставляло меня наслаждаться и страдать одновременно, но я никак не могла довести его до предела, равно как не могла вынуть руку из своей истекающей промежности. Сейчас казалось, что весь мир сосредоточился на этой цели и ничто не имело значение. Даже если бы кто-то вошел ко мне в комнату, я бы не смогла остановиться. К счастью, дома никого не было и я даже могла позволить себе постанывать.
Кристинка вернувшись дала бы знать о себе смехом или прыжками, да и дяди Лешины шаги я тоже с легкостью уловила бы в пустом доме, когда не бормочет телик и мама не звенит кастрюлями или блендером.
Интересно, чтобы он подумал застав меня в таком виде? Что вообще может подумать и почувствовать отчим при виде своей юной почти обнаженной падчерицы, в приступе первобытного наслаждения, которое рождало на ее лице выражение мечтательного страдания и будто бы робкого призыва… помоги мне, я одна не справляюсь… А если бы знал, что именно он довел ее до такого состояния?
Я смотрела на себя в зеркало и размышляла – захотел бы он меня такую, уязвимую, изнывающую и страдающую в наслаждении или быть может почувствовал ко мне отвращение? Выглядела ли я омерзительно? Сама я себя в этот момент ощущала именно так, вперемешку с каким-то сладостным похотливым чувством.
Больше всего на свете сейчас мне захотелось, чтобы он вошел и увидел меня такой. А на втором месте списка моих желаний было усесться на пол, раздвинуть широко ножки и отодвинув проклятые трусы в сторону, начать более активно ласкать себя, но если все что я делала до этого мне каким-то образом удавалось оправдать своему мозгу, что я якобы случайно, то тут прикинуться невинной овечкой уже не получится. Да только желание было слишком сильным…, при том я чувствовала, что по-другому мне не удастся взобраться на вершину наслаждения или страдания. Не понятно. Но это чувство незавершенности было просто невыносимым. С тяжёлым вдохом я сдалась сама себе и рухнула на пол. Зеркало на дверце шкафа было во всю высоту, благодаря чему я продолжала видеть свое отражение.
Загадочная мечтательно сть и мольба непонятно о чем в моем лице показались на удивление незнакомыми. Мне было жарко, я обливалась потом. При этом его цвет оставался привычно белым, только щеки покрыл румянец под цвет моих нежно-розовых сосков. Такого же цвета сейчас были и мои губы, глянцевые от обилия слюней. Я не замечала, как легонько облизываю их и посасываю, каждую по очереди.
Приняв позу сидя, я при помощи руки раздвинула свои ноги, представляя как бы это сделал он, но не спешила заканчивать начатое, хотя меня всю лихорадило, а в трусиках стреляло нетерпеливым пульсом. Но мне хотелось хорошенечко рассмотреть себя прежде, чем все это закончится. Какой бы меня видел отчим, если бы был рядом и если бы делал со мной все то,
Даже если мой молящий взгляд и дрожащая нижняя губа и делали меня жалкой, при этом я все таки была невероятно привлекательна. Осознание какой-то особой невинной красоты пришло ко мне только сейчас, в этом подтексте…
Раньше я считала себя просто симпатичной девочкой, худенькой, светловолосой… которая выглядела чуть младше своих лет, но с уже сформировавшимися изящными изгибами тела и миловидной мордашкой. Но теперь мне стало ясно насколько по-настоящему соблазнителен мой невинный облик. Белая кожа, тоненькие кисти рук, щиколотки, худенькие ножки, маленькая, но не по размеру высокомерная грудь с устремленными кверху аккуратными сосками цвета юной розы. В школе я несильно пользовалась популярностью среди парней. Мальчишки моего возраста предпочитали более созревших девочек, с большой жопой и сиськами. Для них я была обычной девчонкой, сверстницей, но для своего отчима я была Лолитой… нимфеткой. Невинным и недоступным ангелом, который сейчас глядел на меня с отражения в зеркале. Он бы не смог не возжелать меня, увидев такой… не смог бы даже отвернуться, увести взгляд, выйти из комнаты.
Я увидела, как по моему лицу поползла игривая улыбка, когда я пустила руку между раздвинутых ног. Я представила, что дядя Леша как всегда заперся в мою комнату, увидел меня такой и замер (как это было вчера), после чего вместо того, чтобы уйти прикрыл за собой шторку изнутри и начал смотреть на меня сверху вниз, как смотрел прошлой ночью, когда я ворочалась на кровати и умоляла его раздеть меня.
Медленно схватившись за промокший до нитки липкий мостик трусиков, прикрывавший единственное не обнаженное место на моем теле, я стала отодвигать его в сторону. Меня удивило то, насколько большим и порозовевшим, почти красным, стал мой цветок и как он удивительно распустился…
Подавив в себе гнетущее чувство стыда, я пустила между приоткрытых «лепестков» два пальца и провела верх-вниз, знакомясь с новым ощущением. До этого я гладила только через трусики, а когда прикасалась к себе в душе чтобы подмыться, трогала себя исключительно механически, думая лишь о гигиене. Сейчас же мои движения стали неторопливыми и чуткими. Я несколько раз повторила это движение, пораженная тем сколько влаги успело из меня выйти…
Трогать себя там напрямую, а не через трусики оказалось гораздо приятнее, но этих движений очень скоро перестало быть достаточно и пальцы интуитивно нащупали самое чувствительное место, прикосновения к которому тут же отзывались по всему телу. Им оказался клитор. И я принялась трепетно и нежно теребить его средним пальцем. Ощущения растущие во мне казались трудно описуемыми. Я представляла, что отчим смотрит на меня и это вызывало головокружительный взлет грязного, но очень сладкого удовольствия. Из меня невольно начали вырываться громкие стоны, даже крики, которые я не контролировала. Меня куда-то поднимало, все выше и выше. Крики становились все громче, а это чувство не отпускало. Если бы в комнате действительно находился дядя Леша, я начала бы умолять его о помощи, как молила вчера ночью. Но его тут не было, а я уже вся облилась потом и вязкой слизью. В комнате стало невыносимо жарко, у меня как в предсмертных судорогах затряслись ноги. Я все теребила и теребила, более не в силах этого выносить, но и не имея власти над собой остановиться.
Затем наступила эйфория. По всему телу пробежала волна удовольствия и долгожданного удовлетворения и я повалилась спиной на пол. Какое-то время у меня кружилась голова, а к легким постепенно возвращалась способность нормально дышать. Я ощущала свое тело ватным, бесконечно невесомым и охреневала от того, что только что произошло. Мой первый оргазм? Нечто подобное я видела в порнухе, которую иногда смотрела исключительно из любопытство. Мне казалось, что девушки симулируют, что от простых прикосновений к самой себе ничего такого невероятного быть не может. Ну либо со мной что-то не так. Как же я ошибалась…