Игры с отчимом
Шрифт:
Со мной это было в первый раз. Хотелось сказать, что я ощущала себя, как Колумб, открывший Америку, но он даже понятия не имел о ее существовании, когда отправлялся в плавание. У меня же моя Америка всегда находилась под носом, я все прекрасна знала и понимала, но почему-то не делала этого.
При этом я чувствовала себя достаточно мерзко после содеянного. К разуму вернулась способность здраво мыслить и я обнаружила себя валяющейся на полу, с еще подергивающимися раздвинутыми в сторону ногами, голую, трусики сдвинуты на бок и из них выглядывает моя истекающая соком
В общем, следом за накрывшим меня удовольствием, пришло жесточайшее чувство отвращения к самой себе. Поднявшись с пола, я укуталась в полотенце и отправилась в уличный душ, чтобы смыть с себя всю эту грязь, пот и слизь между ног… ну почему ее так много? Мылась я прямо холодной водой, стараясь подолгу не прикасаться к своей промежности. Там же постирала трусики и вывесила их на веревку.
Могу поклясться, что на пару минут меня охватил душу леденящий страх беременности, но потом я вспомнила уроки биологии и от сердца сразу отлегло. Все остальное как то резко перестало иметь значение. Ну, подумаешь потрогала себя там. Мое тело. Пусть даже подрочила… и что? Все девчонки так делают. Лучше сама себе, чем с каким-то слюнявым Кириллом, от которого можно еще и залететь…
А то, что я представляла отчима и именно он меня возбудил – нормально ли это? Кстати говоря, когда я вешала трусы на веревку, мы случайно встретились взглядами. Второй наш участок находился впритык к этому, их даже ограждал один забор. Отчим выпиливал какую-то деталь из бруса и видимо решил немного отдохнуть. Когда он выпрямил спину, убирая инструмент в сторону и поднял голову, я как раз вышла на задний дворик, где находилась бельевая веревка, а в паре метров от нее наш новый, строящийся дом…
На нем были только старые видавшие виды шорты и обмотанная на голову футболка. Все его загорелое тело пылало здоровьем и богатырской силой. Правда поза, в которой он застыл, показалась мне если не угрожающей, то по крайней мере напряженной. Из под щелки его глаза сузились, присматриваясь ко мне и я решила, что будет странно никак не отреагировать и помахала ему рукой. После недлительной паузы отчим ответил мне тем же и я, испытывая крайнюю степень дискомфорта, отправилась домой.
Вчера я показала ему свои сиськи… потом было то, что было и последствия этого мне еще предстоит расхлебывать перед мамой. Ну а затем отчим все-так раздел меня…
После всего этого как прежде уже быть не могло. Ко всему прочему сегодня он стал моим первым (хоть и воображаемым) любовником.
2.
Вечером Кирилл явился с извинениями. Но не ко мне, а к дяде Леше… !
Я весь день проторчала дома. Из-за жары не хотелось никуда идти. По всей видимости отчим ничего не рассказал маме, потому что она ни словом не обмолвилась об вчерашнем инцеденте, когда мы говорили с ней по телефону. Что, надо признать, заставило меня проникнуться к нему чувством благодарности, хотя, возможно, я рано радовалась и этот разговор он просто решил отложить на потом.
Подружкам я обо
Блин, он ведь собирался доставать член… как раз в тот момент появился дядя Леша и скинул его с меня.
Рядом с ним он выглядел просто, как ребенок… хотя Кирилл выше меня ростом, отчим намного превозмогал над ним.
Рожа кстати у него была малость разукрашенна, а губа разбита
Хиленький, даже дрищавый, парень дрожал, как майский лист перед грозой, а отчим просто стоял все в тех же шортах, накаченный и загорелый. Только теперь на его голове не было футболки и можно было рассмотреть, как сжались его челюсти.
В руках у Кирилла был пакет и, кажется, вся эта идиотская заминка тянулась только потому, что он все никак не мог его ему протянуть. Я слышала, как к дому подъехала машина, и узнав в ней Кирилловский минивэн, вышла во двор, полагая, что он приехал ко мне… но придурок попросил позвать дядю Лешу, который как раз возвращался со стройки.
Я осталась стоять на крыльце, пока они «разговаривали» у калитки. От стыда за происходящее мне хотелось спрятаться в доме, но я не могла позволить себе прослушать, о чем они говорили. Это сводило бы меня с ума.
Кирилл невнятно извинялся себе под нос, а его рука с пакетом всякий раз замирала на полпути к дяде Леше. Я даже заметила, как плечи отчима из напряженного положения слегка опустились вниз и расслабились. Казалось, он давал ему выговориться только из жалости, несколько раз удрученно вздохнув.
«Извините… я поступил подло, недостойно… я виноват…» бла бла бла, и все по несколько раз.
Медлительный темп и затянутость этого разговора начали меня раздражать, но и предел терпения моего отчима тоже подошел к концу.
Он поднял свою тяжелую могучую руку и почти по отечески похлопал парня по плечу. Тот сначала сжался еще сильнее, но затем залепетал, как соловей:
– Обещаю, такого больше не повторится! Я очень виноват, сам себя корю! Не знаю, как такое могло произойти со мной! Вы же отлично знаете мою семью, я хороший парень, собираюсь стать врачам и…
Дядя Леша его перебил:
– Давай, катись домой, парень. Твои извинения приняты. Мне надо ехать за женой. А насчет дочери, намотай себе на носу: если еще раз произойдёт нечто подобное, то, что еще вчера болталось у тебя между ног, я оторву и скормлю собакам.
Я прыснула в ладошку, а Кирилл побледнел. Действительно, тон голоса дяди Леши бы весьма убедителен и излучал угрозу. К своему удивлению я обнаружила, что мне было приятно слышать, как отчим снова назвал меня дочерью…
– Я понял, – сглотнув, выдавил из себя парнишка и в конце концов протянул свой пакет, – Это ну… в общем, папа мне сказал лучше приехать с этим…