Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
Итак, мы возвращаемся к теме, с которой мы начали, — любовь и ее неделимость. Возможно, причина того, почему некоторые не могут представить, что мы ищем над Землей, это только то, что они не хотят позволить небесам коснуться их сердец.
И я говорю им:
— Выходите на улицу ясной ночью. Посмотрите на небо!
Игры Сатурна
I
Если мы хотим понять, что произошло, а это просто жизненно
Город изо льда теперь находится прямо по горизонту, — сказал Кендрик. Его башни сверкали голубым светом. — Мой грифон раскинул крылья, чтобы спланировать, — Над этими огромными сверкающими всеми цветами радуги перьями свистел ветер. Плащ его развевался за течами, воздух проходил через кольчугу и окутывал его холодом.— Я наклонюсь вперед и прослежу за тобой. — Пика в его левой руке служила ему противовесом. Ее острие отливало бледным лунным светом, который Вейланд Смит — кузнец вковал туда вместе со сталью.
— Да, я вижу грифона, — говорила ему Риция, — высоко и далеко, как комета над дворцовыми стенами.
Я выбегаю из-под портика, чтобы лучше рассмотреть. Охранник пытается остановить меня, хватает меня за рукав, но тонкая паутинка шелка порвалась, и я выбегаю на улицу.
Замок эльфов заколыхался, как будто лед, из которого он был сделан, превратился в дым. Она с чувством воскликнула:
— Это и вправду ты, мой дорогой?
— Эй, вы, там! — предупредил Альварлан из своей колдовской пещеры за десять тысяч лиг от того места, — Я посылаю тебе сообщение, что, если у Короля возникнут подозрения, что это сэр Кендрик с Островов, он поднимет против него дракона или же тайно похитит тебя без всякой надежды на спасение. Возвращайся, принцесса Мараноа. Сделай вид, что ты решила, что это всего-навсего орел. Я брошу чары на твои слова, и им поверят.
— Я нахожусь на большой высоте, — сказал Кендрик. — Сделай так, чтобы он воспользовался магическим кристаллом. Король эльфов не поверит, что у этого животного есть седок. Отсюда я могу следить за городом и за замком.
И что тогда? Он не знал. Он просто был уверен, что должен освободить ее или умереть в сражении. Как много времени займет это, сколько еще ночей она будет лежать в объятиях Короля?
— Я думал, вам полагается наблюдать за Иапетусом, — перебил Марк Данциг.
Его сухой тон привел всех троих в состояние боевой готовности. Джин Броберг вспыхнула в замешательстве; Колин Скори — от досады; Луи Гарциласо пожал плечами, ухмыльнувшись, и перевел взгляд на корпус приборов управления, перед которыми он сидел, впрягшись в повседневную работу. На мгновение тишина заполнила кабину, и тени, и сияние Вселенной.
Чтобы
Впереди был Иапетус. Космический корабль кружился, выходя на орбиту его луны, чтобы получить постоянное оптическое поле зрения. Он пересек линию заката, находясь в настоящее время в середине обращенной вовнутрь сферы. Таким образом он оставил позади голую, испещренную кратерами поверхность в темноте, и проходил над залитой солнцем блестящей, как стекло, планетой. Белизна слепила, сверкала вспышками и различными оттенками цветов, принимая на фоне неба фантастические очертания, горные амфитеатры, расщелины во льду, пещеры с синими переливами.
— Мне жаль, — прошептала Джин Броберг, — Это так красиво, неправдоподобно красиво, и… почти что похоже на то место, куда нас привела наша игра… Это так удивительно…
— Эге! — сказал Марк Данциг. — Ты прекрасно знала, чего можно было ожидать, вот поэтому-то и повела вашу игру в таком русле, которое несколько напоминало все это. И не говори мне, что это было не так. Я наблюдаю подобные поступки уже восемь лет.
Колин Скоби сделал дикий жест. Силы гравитации и вращения были такими незначительными, чтобы давать заметный вес. Его движение отправило его по воздуху через переполненную людьми кабину, пока он не остановил себя, вцепившись за поручень как раз рядом с химиком.
— Как ты смеешь обвинять Джин во лжи? — прорычал он.
Он почти всегда был в веселом расположении духа, в грубовато-добродушной манере. Возможно, из-за этого он и появился с угрозами. Он был большим человеком с песочного цвета волосами в возрасте больше тридцати лет, комбинезон не скрывал под ним его мускулы, а шрам на лице придавал ему еще больше грубости.
— Пожалуйста! — воскликнула Броберг. — Не ссорьтесь, Колин.
Геолог посмотрел на нее. Она была стройной, и черты лица ее были тонкие. В возрасте сорока двух лет, несмотря на лечение от старения, ее каштановые с рыжим отливом волосы, которые падали до плеч, блестели сединой, а вокруг больших серых глаз залегли морщинки.
— Марк прав, — она вздохнула. — Мы здесь для того, чтобы заниматься наукой, а не спать наяву. — Она протянула руку, чтобы коснуться плеча Скоби, улыбнулась застенчиво. — Ты все еще играешь своего героя Кендрика, не так ли? Галантный, защитник, — она замолчала. В ее голосе послышалась интонация Риции. Она сомкнула губы и снова покраснела. Со щеки ее упала слезинка и засверкала, подхваченная воздушным потоком. Она натянуто засмеялась, — Я ведь всего только физик Броберг, жена астронома Тома и мать Джонни и Билли.
Взгляд ее коснулся Сатурна, как будто искал корабль, где ждала ее семья. Она, конечно, могла проследить за ним тоже, — маленькой звездочкой, которая двигалась среди звезд под солнечными парусами. Однако теперь его не было видно, а невооруженным глазом нельзя было заметить даже такую громадину, как «Хронос» на расстоянии миллионов километров.
Луи Гарциласо спросил со своего кресла пилота:
— Какой вред от того, если мы продолжим нашу маленькую комедию «дель арте»? — Его протяжное аризонское произношение успокаивало ухо. — Ведь мы еще некоторое время не пойдем на посадку, а до тех пор все идет на автомате.