Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
Единственная грубая реальность, которую я мог себе вообразить, предупреждала меня о том, что она может выйти замуж повторно, а если и выйдет, то исключительно, чтобы не оставаться одной, и потому, что так удобней. Ну что ж, я не могу надеяться на большее.
Мои ботинки стукнулись о корпус «Уриэля».
Мы завернули в шлюз. За внутренней заслонкой ждали Мэтью Кинг, Джесс Смит, Блейз Поликард, Николай Кузьмин, Иоханес Венизелос, Сигияма Кито, Вольдемар Асклунд. Больше не в грубых рабочих комбинезонах, и уже не голодающие, и не ждущие прибытия людей, они стояли в праздничной форме, как на параде, и я видел, что эти храбрые, скромные люди не знали, как утешить нас.
— Добро пожаловать, —
Что она говорила ему в уединении, которое мы им дали?
Хотя мы, четырнадцать человек были в кают-компании, где могли кое-как двигаться, мы быстро заняли места за столом. В качестве предварительной подготовки команда «Уриэля» расставила бокалы и последнюю бутылку шампанского. Они выпьют за нас всех, а мы, направляясь домой, будем молиться за них.
Кинг встал, постучал ногтем о бокал и сказал:
— Миссис Асклунд и джентльмены, мы не можем сосчитать или отплатить вам за то, что вы для нас сделали. Я не только говорю о вашей помощи, которая позволит нам выжить, — это входит в традиции Вооруженных сил, — сколько о вашей силе духа, вашем благородстве…
Я, встав, чтобы ответить, сказал:
— Братья, простите, что я буду несколько драматичен. От ваших жен, детей, родителей, ваших родственников и ближайших благожелателей на Земле мы привезли то, что они нам дали. Но и назад мы привезем что-то для каждого, что будет очень индивидуальным, что даст им почувствовать вас рядом…
Мы все старались оставаться спокойными, но даже я с трудом заметил, как Асклунды извинились и вышли.
«…мы никогда не забудем, человечество никогда не забудет…» — я произносил эти слова, когда они снова пришли рука об руку. Она была без скафандра и шла с высоко поднятой головой, с распущенными рыжеватыми волосами.
Я, капитан космического корабля и, следовательно привык владеть собой в любой ситуации. Я попросил людей за столом прекратить суматоху. Мэтью Кинг пришел мне на помощь…
— Иезавель — воровская шлюха, иудейская блудница…
Какую боль наносили ей ругательства… им… когда «Уриэль» вернулся первый и последний раз, чтобы дать отчет о чудесах? Что за свободу обрели они, что могло их разлучить, если смерть не могла? И какую внутреннюю победу, готовность отдать друг другу непозволительную любовь должны он и она одержать, когда, наконец, она на виду у нас всех поцеловала своего мужа прямо в губы?
Дороги любви
«Любовь земная… любовь небесная»
I
За десять лет по их летосчислению до сегодняшнего дня, мы увидели, как это существо прошло через наш транспортер в наш корабль и умерло. Сегодня мы стоим в ожидании над его миром, и пока мы ждали, мы вспоминали.
Космический корабль «Быстрокрылый» был предназначен для Главы созвездия, именем которого он был назван. Он не сможет — не прибудет туда, спустя многие годы, равные человеческой жизни, через которые он уже пролетел со скоростью больше, чем половина скорости света, в то время как Арвель сделал шестьсот
Не то чтобы мы ожидали увидеть нечто особенное. Скорее, было наоборот. До тех пор, пока космический корабль не достигнет своей цели он просто-напросто спокойно и терпеливо путешествует. Замена в команде — на редкость нечастая процедура. Вы и ваша супружеская половина отправляетесь на перевалочную станцию в Ирджелане. Пара, которую вы должны заменить возвращается и информирует вас об условиях на борту. Это иногда занимает много времени и, как правило, делается непринужденно, за жаровней с копчеными листьями в каюте старшего. (Однако вы видите Арвель, светящийся зеленым светом среди звезд над этим испуганным лицом ее внешней луны, и чувствуете, в чем состоит ваш долг.) Вскоре вы двое машете на прощанье щупальцами и направляетесь к соответствующему отправочному блоку.
Энергетическая вспышка, которая сканирует и расщепляет ваши тела атом за атомом, совершенно не чувствуется, все происходит настолько быстро, со скоростью модулированного тахионического луча, который затем движется через световые годы. В конце концов, частицы, которые составляют ваше тело, перестраиваются в новые атомы, и вот вы здесь на следующие девяносто шесть дней.
Вы осуществляете слежение за приборами, а возможно и незначительный ремонт, записываете научные наблюдения и, может быть, программируете новые; вы можете привести в действие двигатель, чтобы осуществить корректировку курса, хотя это довольно редко случается, только тогда, когда целевое светило достаточно удалено; ни одна подобная процедура не требует особых усилий. Ваша основная работа — справляться с непредвиденными обстоятельствами. Иногда летящий транзитом корабль может воспользоваться вашим кораблем, как перевалочным пунктом, для пары или компании, которые летят в отдаленные миры, чтобы осуществить перелет за один прыжок. Тогда они останавливаются у вас немного погостить. Такое случалось с «Быстрокрылым», поскольку он находился у самой отдаленной границы и направлялся вперед в неизвестность.
Реро-и-я радовались одиночеству. Наша обычная работа была опасной. Мы были пилотом и главным инженером на многих исследовательских кораблях в нескольких различных планетных системах, что означало обслуживание команды корабля после посадки. Волей-неволей мы стали парой ксенологов-самоучек. Это, в свою очередь, вовлекло нас в работу Звездного института снова на Арвеле, его довольно беспорядочный образ жизни, так же как и оценка его данных. Мы не смогли бы сослаться на семейные дела, когда мы хотели остаться дома, поскольку наши оба ребенка были уже почти взрослыми. Но больше детей мы и не хотели; младенец заставил бы нас осесть на Земле. А нам так нравилось то, чем мы занимались в космосе.
Таким образом, мы были рады одиночеству, где можно было поразмышлять, почитать, посмотреть классические хореодрамы, записанные на пленку, действительно познакомиться с определенной музыкой и ароматами, проводить вместе досуг и заниматься любовью. И так все шло в течение тридцати семи дней.
А когда просвистел сигнал тревоги, предупреждающие панели вспыхнули, мы поспешили к приемной камере. Пока мы плыли в невесомости я почувствовал как сильно бьются оба моих сердца. Тела Реро-и-мое трудились, чтобы охладить нас от жара нашего возбуждения; мы висели в тумане, и наши запахи были пьянящие, мы взялись за руки и хотели, чтобы наша плоть могла воссоединиться. Зачем кому-то понадобилось нас разыскивать? Посыльный, который поведает о катастрофе?