Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
— Я мог бы, пожалуй, расслабиться, если бы вы воспользовались своими силами, чтобы открыть мне, что нас ждет.
— Я не адепт, сын мой. Я пока что еще слишком привязан к материальному миру. Кто-то же должен выполнять для ордена практическую работу. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет возможность удалиться на покой и заняться исследованием глубин собственного сознания. Но для того, чтобы полностью развить свои силы, нужно начать очень рано и заниматься этим всю жизнь.
Вудворт устремил взгляд на горные пики, словно вбирая в себя все их бесконечное одиночество.
Дэниэлис не решался прервать его медитацию. Он ломал себе голову над тем, какова же
Конь переступил с ноги на ногу и коротко фыркнул. Вудворт перевел свой взгляд на седока.
— По моему мнению, вам вряд ли есть смысл изматывать себя, портя глаза, всматриваясь в окрестный пейзаж, — сказал он. — Я ведь и сам был когда-то рейнджером, давно, еще до того, как увидел свет Истины. Так что, знаю о чем говорю. Здесь явно никого нет.
— Если бы только знать это наверняка! — взорвался Дэниэлис, — В их распоряжении имелась целая зима для того, чтобы устроить в горах все, что угодно, пока мы не могли подобраться к ним из-за снега. Наши лазутчики докладывали о всплеске активности у них не позднее двух недель тому назад. Что они затеяли?
Вудворт не ответил.
Дэниэлиса понесло. Он просто не мог остановиться, он обязан был заглушить воспоминание о том, как Лора прощалась с ним, провожая его в этот второй по счету поход против ее собственного отца. Из первого, предпринятого за полгода до этого, вернулись лишь несколько человек.
— Если бы только были ресурсы! У нас же лишь несколько узкоколеек, кучка дохленьких машин и горстка хлипких аэропланов. Наш обоз в основном состоит из повозок, которые тянут мулы — какая уж тут к черту мобильность?! И что меня действительно выводит из себя — так это… Мы же знаем, как изготовлять все то, что было у них в прежние времена. У нас полно книг, информации. Этого добра у нас, пожалуй, побольше, чем было у предков. Я сам видел, как электроспец из форта Накамура сооружал транзисторные устройства с диапазоном достаточно широким для передачи телевизионных сигналов и размером не больше моего кулака! Я видел научные журналы по биологии, химии, астрономии, математике, я видел научные лаборатории, библиотеки… И все бесполезно!
— Это не так, — мягко возразил Вудворт. — Подобно моему ордену, коммуны Просвещенных распространяются в общенациональном масштабе. Печатные прессы, радиофоны, телескрибы…
— А я повторяю — бесполезно! Бесполезно пытаться положить конец уничтожению одних людей другими, потому что нет власти, способной заставить их вести себя, как положено. Бесполезно отнимать у фермера конский плуг и вручать ему трактор. У нас есть знания, но нет умения их применить.
— Их применяют там, где не требуется слишком много энергии или использования промышленного оборудования, сын мой. Не забывай, что мир сегодня куда беднее природными ископаемыми, чем был до Адских Бомб. Я собственными глазами видел Черные Земли там, где когда-то через техасские нефтяные месторождения пронеслись огненные бури!
Смиренная безмятежность Вудворта, похоже, дала небольшую трещину. Он снова устремил свой взор на горные вершины.
— Нефть должна быть еще где-нибудь! — продолжал упорствовать Дэниэлис. — И уголь, и железо, и уран, и все, что нам нужно. Но мир не обладает должной организацией, чтобы добыть их. Сейчас они недоступны нам ни в каком виде. Поэтому мы засеваем злаками всю Центральную долину, чтобы потом получить спирт, на котором будут работать несколько чахлых моторов; кое-какие крохи мы сплавляем на экспорт через невероятно неэффективную цепь посредников, а остаток съедается начисто армиями. — Он мотнул головой в сторону того участка неба, где недавно тарахтел самодельный аэроплан. — Вот почему нам необходимо Воссоединение. Оно будет означать возрождение.
— И все? — мягко спросил Вудворт. — Никаких других причин?
— Демократия… всеобщее избирательное право… — Дэниэлис нервно сглотнул, — И еще для того, чтобы отцам и детям никогда больше не приходилось воевать друг с другом.
— Это куда более весомые доводы, — отозвался Вудворт, — Достаточно весомые, чтобы быть поддержанными эсперами. Но что касается всей этой твоей машинерии… — Он покачал головой. — Здесь ты заблуждаешься. Это образ жизни недостойный человека.
— Может быть, и нет, — сказал Дэниэлис, — Хотя мой отец, пожалуй, не превратился бы в развалину от непосильного труда, будь у него несколько машин в помощь. В общем, не знаю! Оставим пока эту тему. Первым делом надо закончить эту войну, а уж поспорить мы и потом успеем, — Он вспомнил про разведчика, который к этому моменту уже исчез из поля зрения, — Извините, философ, но у меня есть дела.
Эспер воздел руку в жесте мира. Дэниэлис поскакал к дороге.
Он увидел разведчика, разговаривающего с майором Джакобсеном, который, должно быть, и посылал его на задание. Майор был верхом. Разведчик оказался индейцем из племени кламатов. Он выглядел довольно внушительно в своих оленьих шкурах и с луком через плечо. Многие ребята из северных районов отдавали предпочтение стрелам перед ружьями. Они дешевле, чем пули, бесшумны, чуть меньший радиус поражения, но такая же убойная сила. В недобрые былые времена, еще до того, как Тихоокеанские Штаты образовали союз, немало городов было обязано своим спасением от завоевателей лучникам на лесных дорогах. И теперь они помогали сохранить в целости этот союз.
— А, капитан Дэниэлис! — приветствовал его Джакобсен, — Вы как раз вовремя. Лейтенант Смит только что собирался доложить, что удалось обнаружить его подразделению.
— И аэроплану, — невозмутимо сказал Смит, — То, что сообщил нам пилот об увиденном с воздуха, вселило в нас достаточно смелости, чтобы пойти и проверить все самим на месте.
— Ну и?..
— Ни единой живой души в округе.
— Что?
— Форт был эвакуирован. Также и поселение. Ни души.
— Но… но… — майор совладал с собой. — Продолжайте.
— Мы изучили все оставленные следы. Похоже, что мирные жители ушли уже довольно давно. Рискнул бы предположить, воспользовавшись санями и лыжами. Скорее всего в направлении какого-нибудь укрепления на севере. Полагаю, военные в это время перетащили заодно и свое барахло. Постепенно, знаете ли, в несколько этапов унеся все то, что не смогли бы унести с собой в последний заход. Потому что сам полк, его хозяйственные службы и даже полевая артиллерия покинули форт лишь три-четыре дня назад. Вся земля разворочена. Они направились вниз по склону на запад-северо-запад, насколько нам удалось определить из того, что мы увидели.