Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
— Как это вам, ребята, удалось появиться так скоро? — спросил Макензи.
— Я с самого начала ожидал неприятностей, — ответил Спайер. — Поэтому, едва услыхав выстрелы, я высадил окно и рванул к своему коню. Это было прямо перед тем, как эти бугаи навалились на тебя. Я видел, выезжая с площади, как они собирались для атаки. Кавалерия подоспела сюда почти моментально, да и пехота ненамного отстала.
— Было какое-нибудь сопротивление?
— Никакого. Нам потребовалось лишь пару раз пальнуть в воздух. Это место у нас в руках.
Макензи изучающим взглядом посмотрел на дверь.
— Что ж, теперь я рад, что нам
— Ну, я вроде как здорово удивился, зачем это шефу понадобилось посылать гонца, чтобы позвать типов, божащихся на каждом углу, что они — телепаты. Ага, готово!
Замок рассыпался на части. Сержант распахнул дверь. Спайер и Макензи шагнули внутрь огромного помещения, расположенного внутри купола.
Лишившись дара речи, они долго бродили между загадочными объектами из металла и еще более непонятного материала. Все было абсолютно незнакомым. Макензи наконец остановился перед спиралевидным раструбом, торчащим из прозрачного куба. Внутри куба вращались бесформенные завихрения мрака с похожими на звезды точечками искрящегося света.
— Я подумывал, что эсперы могли наткнуться на какой-то древний тайник со всякими хитрыми штуками тех времен, что предшествовали Адским Бомбам, — глухо сказал он. — Ну, там, всякие сверхсекретные виды оружия, которые так и не были тогда использованы. Но, сдается мне, что это нечто иное. А ты что думаешь?
— Я не думаю, чтобы эти штуки вообще были когда-нибудь сделаны людьми… — ответил Спайер.
— Неужели ты не понимаешь? Они же захватили поселение эсперов! Это доказывает всему миру, что те не неуязвимы. И в довершение катастрофы они еще и завладели их арсеналом.
— Пусть это тебя не тревожит. Неподготовленному человеку никогда не удастся активировать эти инструменты. Все цепи заблокированы и реагируют лишь на присутствие определенных энцефалоритмов, которые излучает лишь мозг, прошедший нашу обработку. Этаже обработка делает невозможной для так называемых адептов передачу имеющихся у них знаний неподготовленным лицам, что бы с ними ни делали.
— Да, я все это знаю. Но я имел в виду совсем другое. Меня пугает, что сам факт получит широкую огласку. Все узнают, что адепты эсперов вовсе не занимаются исследованиями неведомых глубин психики, а всего лишь имеют доступ к достижениям передовой научной технологии. Это не только поднимет волну протеста, но, что еще хуже, вызовет крушение иллюзий у многих членов ордена и их отток.
— Ну, не сразу. Новости распространяются довольно медленно в настоящих условиях. Кроме того, Мвер, ты недооцениваешь способности людей игнорировать любые факты, идущие вразрез с их непоколебимой верой.
— Но…
— Ну, предположим худшее. Допустим, что вера потеряна и орден распался. Это выльется в серьезное отступление от намеченного плана, но отнюдь не фатальное. Псионика была лишь одним из образчиков фольклора, который мы посчитали обладающим достаточным потенциалом для того, чтобы служить мотиватором для новой жизненной ориентации. Есть немало других. Например, широко распространенная среди малообразованных классов вера в магию. Если понадобится, мы можем начать все сначала, опираясь на другой базис. Конкретная форма вероучения не имеет никакого значения. Это лишь фундамент для настоящей постройки — антиматериалистическая общественная группа, к которой будет примыкать все больше людей, просто за неимением чего-то другого по мере развала империи, которая образуется к тому времени. В конечном итоге на руинах этой империи расцветет новая культура, независимо от того, какие конкретно суеверия лежали в ее основе.
— Но мы все равно отброшены не менее чем на столетие в выполнении нашего плана.
— Верно. Введение радикального чуждого элемента будет куда сложнее теперь, когда общество аборигенов создало массу собственных укоренившихся институтов, чем это было в прошлом. Я лишь хочу заверить тебя, что задача вполне выполнима. В действительности же, я не намерен позволить делу зайти так далеко. Мы еще вполне можем спасти орден эсперов.
— Как?
— Пойдем на прямое вмешательство.
— Неужели расчеты показывают, что это неизбежно?!
— Да. Матрица дает недвусмысленный ответ. Мне он нравится не больше, чем тебе. Но необходимость прямого вмешательства случается куда чаще, чем мы обычно упоминаем во время учебного курса. Разумеется, наиболее элегантной методикой являлось бы создание в обществе таких изначальных условий, при которых его эволюция в желаемом направлении стала бы автоматической. Кроме того, это позволило бы нам избавиться от комплекса вины, вызванного нашей долей участия в кровопролитиях. К несчастью, Великая Наука не опускается до мелочей повседневного бытия.
В данном случае мы поможем разбить реакционеров. После этого правительство так круто возьмет в оборот поверженных оппонентов, что из тех, кто осведомлен о том, что было обнаружено в коммуне эсперов, мало кто останется в живых, чтобы пересказать эту историю. Ну, а оставшиеся в живых… Что ж, они будут дискредитированы собственным поражением. Допускаю, что слухи могут иметь место на протяжении жизни всего этого поколения, повторяемые шепотом то тут, то там. Ну, так что с того? Истинные верующие будут в основной своей массе лишь еще более укрепляться в своей вере в процессе самостоятельного изобретения все новых и более убедительных опровержений этих кощунственных слухов. По мере того, как все больше людей — как эсперов так и простых граждан — будут отвергать материализм, легенда будет казаться все более фантастичной. Станет наконец абсолютно очевидно, что эта сказка была придумана далекими предками для объяснения фактов, которые те в своей серости и ограниченности не способны были понять.
— Ясно…
— Тебе что-то здесь не нравится, Мвер?
— Даже толком не знаю. Все так запутано.
— Радуйся, что тебя не послали на одну из действительно чуждых планет.
— Возможно, так было бы даже лучше. Там, по крайней мере, были бы заботы, связанные с враждебным окружением. Это помогало бы забывать, как далеко до дома.
— Три года ходу.
— Ты так легкомысленно об этом говоришь… Как будто три года в полете не составляют на деле пятьдесят космических лет. Как если бы мы могли рассчитывать на прибытие корабля со следующей сменой хоть каждый день, а не раз в сотню лет. И… как если бы область, исследованная нашими кораблями, сводилась лишь к этому крохотному уголку одной лишь этой несчастной галактики!