Игры сердца
Шрифт:
— На этой ферме случаются чудеса.
Эти тихие слова стали полной неожиданностью, я моргнула, опустила руки и повернулась, переместившись в сторону от Фина, они донеслись из дверного проема.
Там стояла Ронда.
Она стояла там, не сводя глаз с сына, ее лицо было нежным, рука поднята, вцепившись в косяк двери, будто эта поза придавала ей жизненную силу.
— Здесь сбываются мечты, — прошептала она.
— Ма, что…? — Фин нетерпеливо вздрогнул.
Она прервала его:
— Твой отец воплотил мою мечту на этой ферме.
Во второй раз за этот день
— Когда я была девушкой, то мечтала о своем парне. Моем идеальном мужчине, — тихо поделилась она. — И мечтала, что он не будет похож на моего отца. Красивый. Высокий. Сильный. Терпеливый. Иногда нежный. И любил бы он меня такой, какая я есть. И влюбившись в меня, привел бы меня сюда, подарив мне прекрасную жизнь и прекрасных детей, твой отец воплотил мою мечту в реальность.
У меня защипало в глазах, пока я наблюдала, как она прикладывает видимое усилие, чтобы оторваться от косяка двери, сделать шаг в комнату сына, удерживая взгляд Фина.
— Для меня нет другого мужчины на этой земле. Был только один Дэррин Холлидей. Он был моим. Затем он умер. Я пытаюсь примириться с его смертью. Это нелегко, но я пытаюсь. И одной из прекрасных черт твоего отца была та, что для него на этой земле не было другой женщины, кроме меня. Я знаю это потому, как он обращался со мной. Я знаю это, потому что он говорил мне. Ты сын своего отца. — Она улыбнулась неуверенной улыбкой. — То же самое должно было произойти и с тобой, но с тобой случилось все раньше. Но оно случилось, Финли. Ты не поможешь осуществить мечту Рис, освободив ее от себя. Тем самым ты убьешь в ней самую важную мечту, которая у нее когда-либо была. Учись у своего отца. Дай ей то, что ты можешь ей дать. Я обещаю тебе, милый, что это даст ей то, что ей нужно, чтобы осуществились все ее другие мечты. И когда я вижу ее с тобой, могу сказать, что она никогда не пожалеет об этом. Всю оставшуюся жизнь.
Ронда замолчала, и мы с Фином стояли рядом.
Наконец, Фин не выдержал и тихо сказал матери:
— Я сильно облажался и не знаю, как все исправить.
Она склонила голову набок и тихо ответила:
— Ты можешь начать с того, что позвонишь этой Милли и отменишь свидание. Потом пройдешься по этому полю и поговоришь с Рис. Расскажешь ей все то, что ты говорил своей тете Дасти. И я обещаю тебе, она может быть расстроена, может злиться, но, в конце концов, все будет просто прекрасно.
— Она плакала, — прошептал он, не сводя глаз с матери. — И тетя Дасти сказала, что я разбил ей сердце.
— Так исправь это, — прошептала Ронда в ответ.
— Как мне это сделать? — спросил Фин.
— Милый, ты мой Финли. Я не знаю, — ответила она. — Единственное, что точно знаю, что ты найдешь способ.
Боже, я забыла, как сильно я любила Ронду.
Фин выдержал ее взгляд.
Я затаила дыхание.
Затем Фин кивнул.
Я выдохнула.
Ронда улыбнулась.
Затем Фин мягко сказал:
— Мне жаль, что ты потеряла папу, ма.
Мои глаза снова защипали от слез.
Ронда
Затем прошептала:
— Мне тоже.
Я стояла там, наблюдая, как у сына был долгий момент контакта со своей матерью, пока они смотрели друг на друга через спальню.
Затем он сделал полшага назад, рука потянулась к заднему карману, ни на кого не глядя, он пробормотал:
— Мне нужно позвонить.
Это был сигнал к отходу, поэтому я направилась к двери. Ронда уже была за порогом.
К тому времени, как я достигла дверного проема и повернулась, ухватившись за дверную ручку, Фин вытащил телефон. Должно быть, он почувствовал, что я остановилась, потому что он повернул голову, и его глаза обратились ко мне.
Я одними губами прошептала:
— Я люблю тебя, Финли.
Затем закрыла его дверь.
Ронда маячила в холле, ее глаза сразу же встретились с моими, и она прошептала:
— Я сделала все правильно?
Она в своем уме?
Я схватила ее за руки, прижала к себе и прошептала ей на ухо:
— О, милая. Определенно.
Ее руки обвились вокруг меня. Мои стали крепче обнимать ее. Ее руки крепче обхватили меня. Затем я почувствовала, как ее тело слегка задрожало, и она уткнулась лицом мне в шею. У меня последовала ответная реакция, я прижалась лицом к ее шеи. Некоторое время мы обнимали друг друга и молча плакали.
Затем слегка отстранилась, опуская одну руку, вытирая ею свое лицо, и тихо сказала:
— Мне лучше вернуться к ним домой. Майк только что вернулся, когда я ушла, чтобы высказать все Фину. Если Фин собирается к ним прийти, мне нужно многое рассказать.
Она кивнула, тоже вытирая лицо.
Я слегка улыбнулась ей, сжала ее одной рукой, затем отпустила и начала идти по коридору.
— Дасти? — позвала она, я остановилась и обернулась. — Спасибо тебе, — тихо сказала она, замедлившись, протянула дрожащую руку и закончила: — За все.
Я сделала глубокий вдох.
Наша Ронда вернулась.
— Всегда, милая, — мягко ответила я. — И спасибо тебе.
Ее голова склонилась набок, а брови сошлись вместе.
— За что?
— За то, что любишь моего брата так, как можешь любить только ты.
Она сжала губы.
Прежде чем я снова расплакалась, развернулась, прошла остаток пути до лестницы, сбежала по ней трусцой и поспешила домой.
* * *
Фин лежал на одеяле, которое он расстелил на траве у ручья у небольшого озерца. Он лежал на спине, согнув колени, его торс опирался на предплечья, стоящие на одеяле.
Риси лежала на спине, тоже согнув колени, ее голова покоилась на его прессе.
Мать Финли оказалась права. Его вывело из себя, когда он увидел, как разозлился мистер Хейнс, когда он толкнул дверь черного входа в дом Риси, но тетя Дасти, будучи тетей Дасти, сгладила ситуацию и даже заставила мистера Хейнса позволить Фину подняться к ней в спальню. И его вывело из себя еще больше, когда он вошел в спальню Риси и увидел, в каком она была состоянии. У нее на лице было написано, что он натворил, решив сыграть с ней в игры сердца.