Игры сердца

Эшли Кристен

— Кэл…

Кэл наклонился и посмотрел Салли в глаза, прорычав:

— Выкладывай.

Салли кивнул и быстро сказал:

— Мы взяли двоих. Колт с одним. Мерри с другим. Дрю наблюдает. — Он мотнул головой в сторону коридора, ведущего к комнатам для допросов. — Они сказали, что всего лишь просто дурачились. Хотели попалить на ферме из отцовского оружия, пошуметь, напугать до смерти Фина и Рис. Но больное дерьмо — тупое дерьмо. Они не хотели никому причинить вреда. Проблема в том, что они не знали, что у одного из них с головой совсем плохо. Он не стрелял

в воздух. Он прицелился и попал Дасти в бедро, когда она убегала.

Из горла Кэла вырвался неразборчивый рокот.

Салли продолжил быстро.

— Джонас, Кларисса и Финли убежали на кукурузные поля. К счастью, они были на лошадях. Но парень-стрелок выпрыгнул из машины, когда она еще двигалась. Подбежал к Дасти, ударил ее ногой в спину, а затем выстрелил ей в грудь.

Кэл крепко зажмурился и отвернул голову, бормоча:

— Мать твою.

Хейнс. Черт побери, Хейнс, скорее всего, слетел с катушек.

Кэл вспомнил, как они толпой стояли возле ее фермерского дома.

Поэтому он быстро открыл глаза и снова посмотрел на Салли.

— Как она? — Спросил он.

— Понятия не имею, — ответил Салли. — Она все еще на операции в окружной больнице Хендрика.

— И каково предварительное заключение? — тихо спросил Кэл, Салли сжал губы. — Сул, — прорычал Кэл.

— Врачи… черт, Кэл. Он выстрелил в нее в упор из долбаного 45-го калибра и повредил артерию у нее на ноге. К тому времени, как приехала скорая, она потеряла чертовски много крови, так что даже если бы у нее не было дыры в груди, врачи боролись за время и уже проигрывали.

Бл*дь.

Мать твою!

— Майк там? — спросил Кэл.

— В данный момент, да.

Кэл пристально посмотрел ему в глаза.

Затем спросил:

— У вас двое, но нет стрелка?

— Пока двое других парней сходили с ума, когда увидели Дасти в крови, он прыгнул в их машину и уехал.

— Имя, — отрезал Кэл, и Салли моргнул.

— Что?

— Название и марка, модель и цвет автомобиля.

Глаза Салли расширились.

Затем он заявил:

— Пусть этим занимается полиция. Все занимаются. Даже те, у кого был выходной, присоединились к поискам.

— Имя, Салли, и марка, модель и, мать твою, цвет машины, — прорычал Кэл.

— Кэл…

— Не даешь, бл*дь, думаешь, что моя задница не будет находиться дальше по улице в офисе Таннера, и я не возьму стрелка и тех двух гребаных психов, с которыми он работает, чтобы выйти на улицы?

— Таннер уже заходил, — признался Салли.

Кэл больше не сказал ни слова.

Он повернулся и побежал вниз по ступенькам, сунув руку в задний карман, вытаскивая телефон.

И через несколько секунд у него было название, марка, модель и цвет машины еще до того, как его задница оказалась в его внедорожнике.

Черт, нужно было сразу позвонить Таннеру.

* * *

У Фина зазвонил телефон, он увидел, как мистер Хейнс впился в него глазами.

Звонки причиняют еще больше боли.

Взгляд мистера Хейнса, устремленный на него, действительно причинял боль.

Боже,

он никогда не видел такой боли. Даже когда его отец упал в снег, и мать потеряла мужа.

Тихая боль. Глубокая, где-то внутри.

Господи.

Он вытащил свой телефон и решил, что выключит его после того, как ответит. Он был уверен, что новости быстро распространились по городу. Все будут звонить, узнавать, все ли в порядке с ним и Риси. Он скажет, кто бы это ни был, оставить их в покое и попросит всех остальных членов семьи не беспокоить. Потом он выключит свой телефон. Он должен был выключить его раньше, как и все остальные. Он просто не думал об этом.

Он обнимал Риси за плечи. Они сидели на стульях в приемном отделении больницы, и он притянул ее ближе, удерживая взгляд мистера Хейнса, ответил на звонок, не глядя на экран.

— Да?

— Финли, милый, не вешай трубку, пожалуйста.

Господи.

Она, должно быть, решила поиздеваться над ним.

Тетя Дебби.

Его спина выпрямилась, взгляд расфокусировался, он почувствовал, как Рис убрала голову с его плеча и ее глаза обратились к нему.

— Тебе наглости не занимать, — прошептал он в трубку.

— Мама звонила, — сказала она ему, а затем уточнила, словно он был идиотом и, черт побери, он не понял, о ком она говорит. — Твоя бабушка звонила. Но я не могу дозвониться до нее, чтобы выяснить, как дела.

— Потому что чуть ли не все жители города ей звонили, дедушке и мистеру Хейнсу, я оказался из всех настолько глуп, что не выключил свой телефон.

— Есть какие-нибудь новости?

Фин молчал.

Ее голос задрожал, когда она прошептала:

— Фин, милый, есть какие-нибудь новости о моей сестре?

— Разве тебе не все равно, — прошептал он в ответ.

Ее голос сорвался на слове.

— Не надо.

Он молчал.

— Я сейчас сажусь в самолет. Вылетаю прямо сейчас, — прошептала она. — Но, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты поговорил со мной, — умоляла она.

— Не приезжай сюда, — приказал он.

— Финли…

— Если ты пообещаешь не приезжать, я буду держать тебя в курсе. Ты не будешь звонить моей маме. Не будешь звонить моему брату. Бабушке и дедушке. У тебя есть его номер, но ты ни в коем случае не звонишь мистеру Хейнсу. Ты услышишь все от меня и будешь ждать, когда я тебе напишу или позвоню. Сама ты мне не звонишь. Ты меня поняла?

— Но у меня есть…

— Если ты приедешь сюда, тетя Дебби, клянусь Богом, я сам вышвырну тебя из больницы. Теперь, если ты хочешь узнать, что случилось с твоей сестрой, подожди, пока не получишь от меня известие.

Затем наступила тишина.

— Новостей нет?

— Она в операционной.

— Она уже давно там.

У Фина не было ответа на это замечание, потому что, бл*дь, так и было. Такое впечатление, что Дасти находилась в операционной уже целую гребаную вечность.

— Послушай, мы здесь в шоке, — сказал он ей. — Мне нужно позаботиться о людях. Ты согласна на сделку со мной или у нас с тобой еще будут проблемы?