Игры Сердец. Противостояние
Шрифт:
Успокоившись насчёт завещания, Мистик лениво подумал о Сандре. Путь живёт пока и дёргается, бегая на коротком поводке, а он тем временем разберётся с Киарой. Тут его снова обуяла злость, потому что синдурдана уже подошла, а он так и не смог выкрасть девушку. Всем его планам по похищению красавицы до свадьбы не суждено было сбыться. И хотя в отличие от дади планы Мистика не были фантастичны, а наоборот – исключительно реальны и выверены до мелочей (можно сказать тикали, как заряженный часовой механизм), вот беда – подходящего случая всё никак не случалось. Он ждал, хотя временами от отчаяния хотелось выть на луну. Мистик помнил свою мечту: полуявь-полусон, когда среди белого дня видел собственную руку, загребающую горсть красного порошка и окрашивающую пробор Киары, но теперь с болью в сердце понимал, что это будет не его рука, а рука Рэйтана. После такого соперник заберёт себе душу девушки навсегда, и во всех оставшихся, отпущенных на их век жизнях, она будет принадлежать ему снова и снова. Странное дело, но теперь он верил
Однако и здесь его ждала неудача. Изощрённая хитрость одного мужчины столкнулась с умом и волей другого; разбилась о них, как прибой о скалу. Наученный горьким, а точнее скорбным опытом (а так же недавним убийством Гурмита), Рэйтан Деон Арора впервые в жизни воспользовался своей властью и влиянием в городе. Он организовал незаметное, но очень действенное сопротивление, отчего всем планам Мистика сразу засветило фиаско. Рэйтан нанял частное охранное агентство, задействовал бывших и действующих полицейских и теперь возле загородного дома, где они жили, постоянно дежурили незаметные люди. Незаметные – это для обывательского взгляда. Ему же, Мистику, собственные люди быстро доложили о негласной охране и даже выложили фото с досье на каждого агента, подтверждая род их занятий. Чёрт бы побрал Арора! Враг очень эффектно и грамотно играл на опережение. Мистик выдохнул: значит, тоже узнал его тогда, на дороге. Говорят, Арора даже список приглашённых на свадьбу гостей лично отрегламентировал. После проверки там не осталось никого постороннего, только знакомые и проверенные люди. А ещё молодые во всеуслышание заявили, что хотят ограничиться максимально скромной церемонией, проводимой только в кругу семьи.
Последнее обстоятельство в виде жёстко отконтролированного списка доставило массу неприятных минут и для дади с Сандрой. Отчаяние дади достигло точки кипения: она до последнего надеялась, что американка сможет присутствовать на церемонии и тогда с её, дади, властью и изворотливостью белой девушки они непременно что-то придумают. Сандра в этот момент рассчитывала на своё. Её планы никоим образом не совпадали с планами старушки, и в последнее время настырная дади утомляла её. Названивала ей каждый день, жаловалась, словно в жилетку и у неё была даже мысль отшить обезумевшую женщину, резко высказав всё, что она о ней думает, однако Сандра сдержалась. Понимала, что ненависть дади к молодой невесте играет ей на руку.
Что же касается остальных родственников, то они ни о чём не подозревали и просто радовались проводимым торжествам, с нетерпением ожидая бракосочетания молодых. Свадебные церемонии захлестнули с головой! Красочным калейдоскопом промчался сангит. С его шутками, смехом, песнями и танцами, прославляющими жениха и невесту, это действительно получилось яркое и весёлое действо. Затем прошла огненная пуджа, во время которой жрец-брахман обошёл помещение с искрой священного огня, благословляя дом. И, наконец, случилась самая трепетная, нежная церемония, которую Рэйтан ждал с замиранием сердца: мехенди. Так вышло, что оба последних события проводились в один день и оба в загородном доме, где они поселились с Киарой, хотя по традиции все проводимые ритуалы принадлежали дому невесты. Дади ворчала по этому поводу, но маленькое жилище нани Шарма элементарно не могло вместить в себя всех желающих, мечтающих поучаствовать в праздничном событии.
В назначенный час, за сутки до ритуалов, целая армия рабочих приехала к особняку, чтобы потрудиться над его украшением к праздникам. И без того красивый загородный дом восхитительно преобразился, наполнившись цветами, сиянием гирлянд и дорогими тканями. Из архитектурного сооружения он превратился в чарующее волшебство, и всё в нём замерло в нетерпеливом предвкушении появления невесты. Пушистой бахромой покачивались по всему дому цветочные гирлянды, полупрозрачные шторы поблёскивающей органзы ниспадали на пол, укладываясь мягкими воздушными складками и украшая дверные проёмы и пространства между колонн, невесомыми облачками меняли привычное ощущение холла на нечто эфемерное, неизведанное. Кое-где в полупрозрачный материал были впутаны мелкие лампочки светящихся гирлянд, и сочетание оттенков тончайших тканей с искрящимися огоньками внутри созвали эффект параллельного измерения, где даже воздух для дыхания другого цвета. Белая, травянисто-зелёная, нежно салатовая и сияюще жёлтая органза возле свадебного шатра переливалась тысячей оттенков, и отливала на свету золотистыми всполохами и рождала в доме атмосферу весенней свежести.
Когда особняк наполнили гости, они сразу в нетерпении поспешили вперёд, стремясь оказаться в основном зале, где всё было готово для намеченного торжества. Точно такое же нетерпение испытывал жених, соскучившийся по своей невесте и расхаживающий в холле. Рэйтан в национальном наряде слонялся от стены к стене, заложив руки за спину, и сам себе напоминал загнанного в ловушку тигра, которому душно без своей пары. Ещё вчера он испытал чувственный трепет от красивых рук любимой, украшенных растительными узорами мехенди, где в центре на ладони гордо выделялась заглавная буква его имени, а Киара кокетливо поддразнивала глазами, так что теперь ждать совсем не оставалось сил. У него даже появилось чувство, что Киару специально прячут, чтобы завести его не на шутку. Так вот, у них получалось! Присутствующий в зале Арджун лукаво посмеивался, наблюдая нетерпеливого жениха.
– Relax, Рэйтан, – пытался утешить он брата. – Возьми себя в руки!
– Как я могу, Арджун! – взорвался Рэйтан. – Её увела вся эта толпа свистящего и дудящего народа, я не знаю, что они с ней делают!
– Отмывают от куркумы, – Арджун улыбался.
По традиции сразу перед свадебным обрядом для жениха и невесты проводили церемонию халди, когда руки, ноги и лица молодых покрывали ярко жёлтой пастой из куркумы, миндального масла, розовой воды и пудрой сандалового дерева. Обычно церемонию проводили в ночь перед свадьбой или утром сразу перед бракосочетанием, как в случае Рэйтана и Киары, и эта церемония была призвана сделать жениха и невесту красивыми, так как паста наполняла кожу золотистым сиянием, очищала, делала гладкой, ароматизировала, залечивала маленькие ранки и дарила удачу молодым своим солнечным цветом. Тех молодожёнов, которые видели друг друга впервые – если брак являлся договорным – церемония была призвана познакомить и сделать ближе. Стоило видеть, как горели глаза мужчин, когда на оголённые ножки их невест наносили пасту! Все приготовления вели к брачной ночи…
Рэйтан тоже смотрел. Их халди с Киарой вышло горячим из-за зависающих друг на друге взглядов, особенно если учесть, что за два дня до этого к ним приехала нани и, хитро улыбаясь, забрала внучку из особняка; увезла с собой, лишив его сказочных ночей в объятиях любимой. Рэйтан чуть не зарычал. Теперь, как и предписано традициями, он мог видеть суженую лишь на церемониях, в короткие мгновения совместного пересечения, всегда на людях, что бесило его дополнительно. А когда он попробовал возразить, протестуя от подобного самоуправства, нани Шарма ответила будущему зятю такой поговоркой, что властный Арора надолго впал в ступор, переваривая услышанное. Находящийся рядом Арджун долго трясся от смеха, закрывая лицо ладонями, не в силах удержаться от ошарашенного выражения на физиономии брата. За прошедшее время они успели слегка подзабыть, как остра бывает на язык бабушка Киары! Там, где дади ничего не смогла добиться криком и властью, нани Шарма взяла хитростью. Это небольшое недоразумение с отбиранием жены (чёрт возьми, ведь жены же!!!) создало некоторые трудности при охране любимой, но Рэйтан быстро решил вопрос, переориентировав своих людей в бедный район Чандигарха, пылая праведным, но совершенно бесполезным негодованием в адрес нани. Так что теперь, чувствуя себя обделённым малым временем, выпавшим на общение с любимой, Рэйтан нетерпеливо сновал по холлу, играя желваками на скулах. Церемония халди только раздразнила его! Смотреть, как мажут руки и стройные ножки его Киары, не имея при этом возможности коснуться самому – то ещё испытание! Он выдержал лишь благодаря поддерживающим, дразнящим взглядам Киары, а когда её увели отмываться, с ног до головы вымазанную куркумой, терпение иссякло. Тем более он в красках представлял процесс мытья! Сам-то он справился быстро, в два счёта избавившись от слоёв куркумы и впрыгнув в приготовленные национальные одежды, вместо привычного костюма.
И вот, наконец, их свадьба! Музыка не умолкала ни на секунду. Он нервно поглядывал на лестницу, откуда должна была появиться Киара, а инструменты звенели и играли, добавляя волнения. Он скучал по своей Киаре до ломоты в теле, и плевать на весёлые взгляды Арджуна и понимающие ухмылки родни!
Когда Киара вошла в зал, Рэйтан замер, заворожённо любуясь девушкой. Его малявка была невероятно хороша! Тонкую фигурку окутывали яркие праздничные одежды, и их цветовая гамма перекликалась, выдержанная в страстных тонах. Он смотрел не в силах оторвать глаз. Традиционное лехенга-чоли – что может быть соблазнительней на фигуре женщины?! – было насыщенного жёлто красного цвета, расшито блёстками и при этом оттенки так грамотно сочетались, что на тонком стане девушки наряд смотрелся изысканнее некуда. Светлая, мерцающая всеми оттенками жёлтого юбка была двойной, расшитой широкими золотыми полосами. Верхний полупрозрачный слой сверкал мелкими искорками, тогда как нижний – плотный – придавал наряду глубины. Паллу ленги, закреплённое на плече, сияло узорчатой травянисто-зелёной каймой, под стать весне, с чем часто ассоциировали вступление в брак, а тонкая талия и грудь любимой в коротком топе ярко-красного цвета также расшитом золотыми блёстками соблазнительно просвечивали сквозь полупрозрачную ткань.
«Моя! Люблю!» – сходил с ума Рэйтан, рассматривая нежную красавицу с головы до ног. Кто бы мог подумать, что он так онемеет на собственной свадьбе от зрелища невесты в традиционном ленга! Рэйтан шагнул ближе. Киара была необходима ему, как воздух. Бархатная кожа любимой матово поблёскивала в сиянии огней украсивших дом, но сама она, стоя на лестнице, потеряно шарила глазами по залу, ища среди множества лиц гостей одно единственное. Рэйтан сконцентрировался на золотистых, медово-сладких очах. Невеста пока не видела его – он стоял в отдалении – но явно тосковала так же как и он, не находя радости в толпе народа, приветствующую её появление. У него создалось ощущение, что между ним и Киарой потянулась крепкая нить. И когда их глаза, наконец, встретились… Нежная улыбка расплылась по лицу Киары, а сама девушка словно засветилась, неуловимо преображаясь и забывая о гостях.