Игры сильнейших

Jane F.

Девушка и не заметила, как уснула. Накрыв её бежевым покрывалом, парень поцеловал гриффиндорку в голову. С утра ему предстояло уехать назад в поместье, где слизеринцу придётся провести несколько дней вплоть до похорон Нарциссы. Не хотелось ехать туда, видеть убитого горем отца, постоянно пьющего огневиски, а Драко не сомневался, что именно эту картину он и увидит. Лишь на публику лорд Малфой выйдет безупречным, лишь для газет он будет выглядеть идеально. На самом же деле он будет страдать. Люциус любил Нарциссу, восхищался ей. А теперь её не стало. Драко предстояло увидеть и изуродованный труп матери. Ему было страшно представить, что с ней сделали, но ему

было нужно пережить это и увидеть, пожалуй, самую страшную картину в своей жизни собственными глазами. Зажмурив глаза и тяжело вздохнув, слизеринец уткнулся носом в волосы девушки. Ему было необходимо поспать. С наступлением утра его ждал слишком трудный день…

Глава 17

Жизнь действительно комична. В очередной раз судьба доказывала это всем. Несмотря на ужасы, творящиеся в жизнях обитателей Хогвартса, несмотря на боли и потери, приближался день рождественского бала-маскарада, к которому студенты готовились особо тщательно. Многие уже разбились на пары, закупились шикарными праздничными нарядами, отрепетировали танцы, готовясь во всей красе показать себя на столь шикарном празднике, но только им было не до этого…

– Паркинсон всё до мелочей распланировала. Даже порядок постановки песен, – с усмешкой рассказывала Гермиона, стоя возле зеркала с распущенными волосами и продумывая, какую причёску ей следует сделать на праздник.
– Думаю, всё пройдёт максимально идеально.

– Иного и быть не может. Иначе Панси не переживёт, - с усмешкой ответил ей Драко, лёжа на своей кровати в Выручай-комнате и наблюдая за гриффиндоркой.

– Ты с кем идёшь? – спросила его Гермиона, повернувшись.

– Я не пойду, - просто ответил парень.

– Почему? – присев на край кровати, спросила девушка, наморщив лоб.

– Не хочу. Сейчас идея праздновать и веселиться меня мало вдохновляет, - пожав плечами, ответил тот, но тут же задорно продолжил, - Крама в школе нет, Поттер с Уизли. МакЛагген вроде бы с Парвати пойдёт, в сто пятьдесятый раз поссорившейся с Финиганном. С кем же идёшь ты?

– С Гойлом, - просто призналась девушка, пожав плечами.

– С кем?! – громко переспросил слизеринец, в голос рассмеявшись.

– Что смешного?! – нахмурившись, пробормотала Гермиона.

– Он же тебе все ноги отдавит! – сквозь смех сказал парень.

– Между прочим, он твой друг! – укоризненно произнесла гриффиндорка, обидчиво надув губы.

– А мы, между прочим, слизеринцы! И с чего вдруг Грег? – таки перестав смеяться, увидев выражение лица девушки, спросил парень, удивлённый выбором Грейнджер.

– Он сам предложил, - пожав плечами, ответила гриффиндорка.

– А ты так привыкла всех жалеть, что решилась идти с ним, - подытожил парень.

– И за что ты так про него? – покачав головой, вновь спросила девушка, которой не очень нравились жёсткие шутки слизеринца.

– Это всего лишь стёб, - улыбаясь, ответил ей Драко, на что девушка ничего не сказала, буравя парня взглядом.
– Перестань! – взяв её за руку и притянув к себе, произнёс слизеринец. Улегшись головой ему на грудь и шумно выдохнув, гриффиндорка постаралась перевести дух.
– А вы уже разучили пару танцев? – вновь ироничным голосом спросил парень, не сдержавшись.

– Ты невыносим! – схватив подушку и ударив ей парня по голове, воскликнула гриффиндорка, но не выдержала и тоже засмеялась. Отняв у девушки подушку и положив её себе под голову, парень с улыбкой молча стал смотреть на Гермиону, сидевшую рядом с ним. Две недели прошло со дня

похорон Нарциссы. Первые дни Драко было действительно тяжело. На похоронах рядом с ним были Панси и Теодор, но даже от их присутствия и поддержки парню не становилось легче. Внутри была пустота. Отцу тоже было нелегко. Он много пил, запираясь у себя в кабинете. По обложкам в газетах с похорон леди Малфой можно было подумать, что эти двое совсем не страдали. Идеально наряженные и статные, эти двое главных мужчин в жизни Нарциссы казались непоколебимыми. Складывалось ощущение, словно им было всё равно, и они были на какой-то выставке, наблюдая за интересным экспонатом.

Они не показывали эмоций на публике, держа всё в себе. Именно этого требовал от них строгий этикет. Но стоило им вернуться домой, как Люциус тут же отправился назад в свой кабинет распивать очередную бутылку огневиски, пытаясь забыться хотя бы на несколько часов. Драко же, попросив друзей, с которым ему было пора возвращаться в школу, подождать его в гостиной, отправился в комнату матери. Было больно видеть эту красивую светлую комнату. Каждая вещь в ней напоминала о Нарциссе, которой больше не было. Тяжело вздохнув, словно прощаясь с прошлым и с этой комнатой, которую они с отцом договорились запереть и более не посещать, парень уже собирался уходить, как вдруг взгляд его наткнулся на колдографию в позолоченной рамочке, стоявшую на столике возле кровати.

Пройдя и сев на край кровати и взяв колдографию в руки, Драко улыбнулся. На ней ему был всего год. Нарцисса держала сына на руках, улыбаясь в камеру. Позади неё стоял Люциус, самодовольно улыбавшийся, но даже за этой напыщенностью была видна радость отца. Мать же и вовсе сияла. Его родители были счастливы. В голове всплыло воспоминание об изуродованном теле матери. Всё её лицо было в синяках и кровоподтёках, отчего женщина на первый взгляд была даже неузнаваема. На всегда красивую и ухоженную аристократку было страшно смотреть, отчего и хоронили волшебницу под чёрной вуалью, скрывающей этот ужас на её хрупком теле и некогда прекрасном лице. Взяв с собой колдографию, вытащив её из рамочки, парень покинул комнату, спрятав её на память о родном человеке и столь счастливой прежде семье в карман пиджака…

Уже через час слизеринцы вернулись назад в школу. Парню не хотелось никого видеть, и он сразу отправился в Выручай-комнату, где обнаружил ожидавшую его Гермиону. Поспешно приблизившись к нему, гриффиндорка обняла Малфоя. Слизеринец же обнял её в ответ. Ему было тяжело и очень больно, но именно благодаря ей парню стало гораздо легче в эту секунду, ведь девушка ждала его и волновалась за Драко. Его гриффиндорка.

Дни быстро пролетали за рутинными буднями, но только не для него. Даже несмотря на присутствие рядом Гермионы дни казались парню вечностью. Лишь к концу второй недели он стал оживать, чаще посещая гостиную и возвращаясь к привычному ритму жизни, однако приближалось Рождество и бал-маскарад, которого Малфой ожидал меньше всего.

– Ты мне своё платье покажешь? – спросил девушку Драко, переводя тему разговора.

– Нет, но если ты придёшь на бал, то сможешь его увидеть, - схитрила гриффиндорка, прищурив глаза.

– Я не пойду, - покачав головой, напомнил парень.

– Значит, не увидишь, - вздёрнув носик, сказала на это Гермиона.

– И кто из нас ещё невыносим? – улыбаясь, произнёс слизеринец, на что девушка не выдержала и заулыбалась в ответ.

– Мне нужно ещё список уезжающих на каникулы составить, так что я пока пойду, - сказала та, вставая с кровати.