Игры скучающих купидонов
Шрифт:
Чуть позже, сразу после показательного выступления лучшего мастера по керамике, третья порция пузырьков заставила и меня включиться в праздник, и мир вновь стал красочным. Теплым и уютным.
Из окна такси даже показался сказочным. По улицам бегали единороги, а над городской елкой дугой раскинулась радуга.
Ближайший магазин одарил нас бутылкой рома и мешком льда, а супермаркет кустиком мяты, лаймом и банкой Швепса. Мохито — это то, что требует душа! Сладко и вкусненько.
— Коричневый сахар забыли! — напомнила Галка у самой кассы.
До дома дошли поддерживая друг друга, на всякий случай постучались, а потом попинали дверь соседок и, не дождавшись ответа, пошли к себе.
В полночь, когда бутылка рома опустела, а лед в хрустальной вазе (гулять так гулять!) растекся в лужу, пошли еще раз навестить соседок. Если они ведьмы, то обязательно должны участвовать в нашем шабаше. Вышедшая на грохот Наташа призналась, что она самая настоящая ведьма. А какой еще может быть женщина, если к ней приперся бывший муж со своей молоденькой пассией? Типа навестить сына. Месть была страшна — она отдала сына отцу на все выходные, испортив пассии не только романтический ужин, но и пару ночей с завтраком в постель. Димка даст им жару. За него можно не переживать, он сможет за себя постоять. И потом отцу ведь отдала, а не незнакомому дядьке.
«Все под контролем!» — уверенно заявила Ната, показывая нам литровую бутылку текилы. Попинав соседскую дверь (это стало традицией и членским взносом в клуб), новоиспеченная ведьма присоединилась к нашему шабашу.
Теперь лайм улетал вместе с солью. На брудершафт вылизанные руки и пьяные объятия закончились в постели. Ничего такого там не случилось, хотя и могло. Все три девицы уже несколько лет жили без мужиков. Моего короля всеобщим голосованием было решено не засчитывать — мало ли кому что снится. Кому-то Депардье, а кому-то Стивен Сигал. Оба раза фу! Все мужики козлы. А к старости еще и толстые козлы.
Проснувшись среди ночи, и ощутив острую потребность выпить холодной воды, я поплелась на кухню. Доставая бутылку минералки, увидела совсем другую. «Любарум».
А что? Я сейчас как раз в том состоянии, чтобы не отвечать за свои поступки. Я смелая и дерзкая. Попадись мне в руки хоть какое Чудище, как пить дать останется без аленького цветочка.
Пять капель, и я… на берегу мрачного моря.
Волны накатывают самым зловещим образом, словно исподтишка готовясь лизнуть мои босые ноги. Дует холодный ветер. Я обхватываю себя за плечи и застываю словно могильный камень. Куда идти? Чего ждать?
Время тянется бесконечно. Сажусь на стылый песок и смотрю вдаль, откуда надвигаются тучи. Будет шторм. Ветер рвет мои волосы на пряди, больно хлещет ими по спине.
Хочется тепла.
Горячая рука ложится на мои плечи. Я оборачиваюсь. Улыбка медленно сползает с моего лица. Рядом садится Галка. Она тоже в пижаме.
— Я с тобой! — ее взгляд — смесь участия и душевного тепла. Она как никто другой понимает, что сейчас происходит.
— Он не пришел. И уже никогда не придет, — жалуюсь я. Подруга обнимает меня крепче и кладет голову на мое плечо.
Так и сидим, пока из странного сна не выдергивает Галкин телефон.
— Да? — отвечает она после минутного метания по квартире в поисках сумки. — Хорошо. К понедельнику будет готово.
Опять легла рядом и обняла. Наташа, сонно развернувшись, обняла с другой стороны:
— Привет?
Субботнее утро было хмурым, несмотря на впервые за неделю высунувшееся солнце.
— Мне пора домой, — завозилась Галка. Поднялась и кряхтя принялась собирать вещи. — Никто не видел мой второй носок?
Он почему-то оказался надетым на недопитую бутылку текилы. Видимо, так наше подсознание подсказало, что пора завязывать. Не вижу бутылки, не иду к цели.
— Я с тобой! — я решительно скрутила волосы в высокую фигу. А чего сидеть в городе? Работы нет, мой король-извращенец обнимает несовершеннолетнюю нимфетку, которую совсем недавно гнал от порога, старухи ушли в глубокое подполье…
— Кстати о соседках, — зевая, произнесла Наташа. — Они еще вчера попрощались со мной. Говорят, нашли новую квартиру. Поспокойнее.
— А чего ты тогда дверь пинала? — Галкины брови взлетели под челку.
— А почему бы не попинать, если в ответ ничего не прилетит?
Мое похмелье отяготилось обидой. Сестры не посчитали нужным попрощаться со мной.
— И что значит «квартира поспокойнее»? — с запозданием возмутилась я, смутно подозревая, что главная причина бегства старушек кроется во мне.
Наташа досадливо махнула рукой.
— Мой Димка им досаждал. Вы же знаете, какой он крикун. Как разыграется, не остановить, стены трясутся.
— Нормальный ребенок, — буркнула Галя, сунув в руки Наты недопитую бутылку текилы.
— Чего ты?
— Унеси, иначе меня стошнит. А мне к понедельнику первую партию кружек нужно сдать. Женька поможет. Глину месить будет. Ей сейчас все равно кого месить.
— Я бы тоже с вами. Месить. Но мне надо в городе оставаться. Мало ли… Вдруг Димка позвонит?
Мама, папа! Я еду к вам!
Глава 19. Из пункта «Любовь» в пункт «Ненависть» и обратно
Женская ненависть, собственно, та же любовь,
только переменившая направление.
Трясясь в автобусе, я представила, как вхожу в родительский дом, бросаю на пол рюкзак и падаю на колени. Возвращение блудной дочери. Нелюбимой никем, безработной.
— Твои вечером на манты звали, — Галка внесла в мою картину дополнительные краски — запах баранины, смешанной с луком и добротно посыпанной черным перцем. Я закрыла глаза и увидела тончайшее, приготовленное на пару тесто, через которое просвечивают кубики мяса. Густая сметана сползает с лоснящегося бока…