Игры в личную жизнь
Шрифт:
Глава 11
– Шурочка, здравствуйте! – воскликнула секретарша Виктора и тут же, сморщив крохотный носик, запричитала: – Горе-то какое! Господи... Виктор Михайлович... Кто бы мог подумать?
– Ты о чем? – поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.
– Как? Разве вы не знаете?! – Танюша сделала круглыми и без того огромные глаза и зашептала: – Тут такое говорят!..
– Какое?
Мне пришлось сесть в кресло напротив нее и сделать вид, что я интересуюсь устаревшими по актуальности сплетнями. Невнимательности
Танюша тут же щелкнула тумблером на чайнике и загремела чашками.
Та-ак, разговор планируется на полчаса, никак не меньше. Ей-то, понятное дело, хочется коротать рабочий день, а вот со мной все гораздо сложнее. У меня вон и багаж уже уложен, покоится в огромной сумке возле ее стола. И билет заказан. А еще запланирован визит в банк. А она чай заваривать собралась!
– Шурочка, вы отпуск продлили? – уточнила Танюша, аккуратно разложив чайные пакетики «Липтона» по чашкам.
– Да. – Я решительно взяла инициативу в свои руки: в мгновение ока насыпала сахар, нарезала рулет и уже через пару минут разливала кипяток по чашкам. – Остались недоделанными кое-какие дела. Катастрофически не хватает времени на все, понимаете ли...
– Да, да, конечно... Ведь у вас еще и свадьба, кажется, случилась? – Танечка сладенько улыбнулась.
Еще как случилась, мать ее... Именно «случилась», потому что с этой самой свадьбой вообще ничего не понятно. Но не начинать же сейчас плакаться этой фарфоровой куколке с залитыми лаком волосами! Пришлось в нескольких словах обрисовать торжество. Попутно расхвалить молодую сноху (а что делать?!) и ее инициативного папу. Умолчала я лишь о Славке. Но Танечка проявила редкостную для себя прозорливость. Скосив глазки в сторону, она конфузливо поинтересовалась:
– Ваша невестка не беременна, Шурочка?
– Насколько я знаю, нет. – Я едва не подавилась куском рулета: надо же было предположить такое!
– Хм-м, – сразу озадачилась Танюша. – К чему же такая спешка со свадьбой? Просто непонятно... Тем более что...
Она внезапно замолчала, словно боялась проговориться, и тут же принялась поправлять высокую грудь, подтягивая лямки кружевного бюстгальтера. Водилась за ней такая привычка. Одна из тех, за которую я ее не очень жаловала.
– Тем более – что?.. – решила я ее поторопить, боясь, что Татьяна перейдет сейчас ко второй своей невыносимой привычке, то есть начнет поправлять чулки, которые она не снимала ни зимой, ни летом.
– Тем более что у него, кажется, неприятности, – промямлила с великой неохотой секретарша моего шефа-любовника и сунула в свой крохотный ротик огромный кусок рулета.
– Да? Не слышала о чем-то таком. – Я беспечно улыбнулась, благословив небеса – они надоумили Танюшу начать разговор, который был для меня так важен. – Ты же знаешь современную молодежь... Обязательно влезут в какую-нибудь историю и при этом будут считать себя правыми... Так что там со Славкой?
Танечка закончила жевать, отерла ротик кружевным платочком и, лишь убрав со своего стола все чашки, сахарницу и тарелку, ответила:
– Ну, я не знаю точно... Он тут приходил к Виктору Михайловичу в ваше отсутствие. Был чем-то сильно расстроен. Затем долго сидел с ним, запершись. Потом ушел. И что самое характерное...
– Что, Танюш? – Я едва не заскрипела зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватить эту идиотку за ажурную итальянскую блузку и не начать вытряхивать из нее все, что она знает.
– После его визита расстроился уже сам Виктор Михайлович. Мне это показалось несколько странным. – Таня встала с места и, красиво выбрасывая породистые ноги, прошлась по пушистому ковру приемной. – Приходит мальчик и выводит из душевного равновесия зрелого мужчину, а тот потом кричит на всех подряд. Это странно, знаете ли!..
– Тебе досталось? – посочувствовала я, кисло улыбаясь и плохо себе представляя, чем таким мог расстроить Виктора Славка.
– А то! И мне, и Зое Павловне, а та ведь всего лишь уборщица. И этой его мымре белобрысой... – так Таня называла жену Виктора. – Орал на нее так, что стены дрожали. Сначала я ее по всему городу разыскивала, повиснув на телефонах. Мобильник не отвечает. В ее кондитерской меня отсылают по всяким разным местам, а я как последняя идиотка названиваю везде и делаю вид, что мне совсем неизвестно, где она...
Ого! Это уже становится интересным. Неспроста Танюшка завела разговор об этом, ох неспроста! Наверняка ей не терпится поделиться со мной свежеиспеченной сплетней, но она медлит, побаиваясь моей реакции. Что же, простимулируем ее разговорчивость. И я, с пониманием дела качнув головой, поддакнула:
– Что да, то да. Виктор Михайлович постоянно раздражался по этому поводу. Говорил, что всякий раз, как Наталья ему нужна, ее нигде нет. Поводы для своего отсутствия она придумывала самые разные...
Ничего подобного за десять лет не случилось ни разу. Да он и не искал ее никогда, Наталью свою! Утром – под боком в их кровати, значит, и ночью будет там же. А что она поделывала днем, он знать не знал и ведать не ведал. Думаю, что ему это было не особенно интересно.
Но Татьяне об этом говорить необязательно. Ей-то как раз, наоборот, нужно обрести подтверждение своим подозрениям, вот я и продолжила подливать масло в огонь.
– То она у врача, то у массажистки, то с девочками в бассейн отправилась, – врала я без зазрения совести, нетерпеливо поглядывая на часы, так как время потихоньку начинало поджимать.
– Знаем мы этот бассейн! – презрительно фыркнула Танюша и, остановившись прямо напротив двери, стала-таки подтягивать чулки. – Там... Кадр! Управляющим в областном банке обретается.. Вдовец, бездетный. Стабильное положение, целая армия претенденток на его руку и сердце, а он, поди же ты, остановил свой выбор на этой... Даже слова нужного подобрать не могу! У нее же, прости господи, ни в трусах, ни в лифчике ничего нет!
«Зато в голове – пропасть всего!» – хотелось мне добавить, но я благоразумно промолчала.