Игры в личную жизнь
Шрифт:
– Знаете что!.. – попыталась я было возмутиться, но как-то очень уж неубедительно.
– Знаю! Идемте! – тут же подхватил полковник и встал.
Его приказы обсуждению не подлежали. И сколько я ни упиралась ногами в землю, ему удалось поднять меня со скамейки и почти волоком дотащить до стоянки такси.
Там Иван Семенович безапелляционно потеснил очередь и, втиснув меня на заднее сиденье машины, уселся рядом с водителем.
– На Пушкарскую...
Глава 13
В подъезде дома, где полковник с дочерью снимали квартиру, все так же приятно пахло свежестью.
– Зачем вы меня сюда привезли? – запоздало заартачилась я, уже стоя перед их дверью. – Могли бы поговорить и в скверике. Погода славная. Народу мало...
Он не ответил. Распахнул дверь и впихнул меня в прихожую. Именно впихнул, я нисколько не преувеличиваю. То ли он боялся, что я опять начну упираться да еще и орать на весь подъезд. То ли ему просто надоело со мной валандаться. Но факт оставался фактом: полковнику стало не до манер.
Пролетев трехметровое пространство узкого коридора, я уперлась руками в противоположную от входной двери стену и тут же поймала свое родное «я» в зеркале, висевшем на этой самой стене.
Мама дорогая! На кого же я стала похожа! Где мой шарм? Куда подевались свежесть, очарование и неповторимый блеск глаз, которым десять лет подряд пел оды Виктор?
Из зеркала на меня смотрела изможденная растрепанная женщина с распухшим от слез лицом и тусклым потерянным взглядом. Что-то будет дальше?..
– Вам надо взять себя в руки, Александра Васильевна! – вездесущий родственник укоризненно качнул головой, незаметно подойдя сзади и возвышаясь за моей спиной. – Для этого я и привез вас сюда.
– Для чего – этого?
– Для того чтобы вы привели себя в порядок. В гостинице это сделать почти невозможно. Да и опасно, если учесть, какие странности начали происходить вокруг вашей персоны. Дома, если у меня верные сведения, у вас побывала команда по уборке и выволокла на свалку всю раскуроченную мебель, оставив там голые стены. Соседка в больнице. Любовник тоже. Да к нему вы вряд ли бы пошли за утешениями, учитывая обстоятельства...
– Прекратите язвить, – устало пробормотала я и с облегчением, трудно поддающимся объяснению, начала стягивать с ног кроссовки. – Вам это не идет.
– А что мне идет? – тут же бодро подхватил Иван Семенович.
– Ну, не знаю... Командовать, наверное... Вы же военный, если не врете.
– Я не вру, – твердо ответил отставной полковник и едва не взял под козырек. – Я почти никогда не вру. Вам следует это запомнить и перестать считать нас своими врагами. Идемте.
Из прихожей мы попали в крохотную гостиную, обставленную старомодно, но с претензией на былую роскошь. Овальный полированный стол, инкрустированный серебром. Мягкие стулья с вычурно изогнутыми ножками. Огромный диван с валиками, кажущийся мягким даже на расстоянии. Большой шелковый абажур под потолком. Мне вдруг захотелось зажечь свет в этой гостиной. Вытянуться с ногами на этом диване. Укрыться шерстяным клетчатым пледом (почему непременно клетчатым, я не знала). И, откусывая от огромного пирога с корицей и лимоном, которым пахло даже в этой квартире, углубиться в чтение хорошей книги...
– Что с вами? – прокаркал за моей спиной полковник, сразу разогнав наваждение и вернув меня в суровый, непридуманный мир с исчезновением моего Славки, кучей проблем и неразгаданных тайн.
– Ничего... Это ваша мебель?
– Да. – Мне показалось, что он немного смутился. – Старомодно, конечно... Но я не любитель был всяческой рухляди. Это все мать Виктории... Накупила, когда я служил в Германии. Потом таскала все эти дрова по гарнизонам, пока... Пока ей это не надоело... У нас с дочерью другая мебель. Это добро я так и держал в контейнерах, не зная, как от него отделаться. Теперь, если придется уезжать, здесь все и оставлю. Так-то вот...
– Она что же, бросила вас?
Я думала, что после разговора с управляющим банком большего удивления за сегодняшний день я уже не испытаю, но оказалось, что я ошиблась. Потому что я была несказанно удивлена тем смущением, которое исказило лицо полковника до неузнаваемости. Куда подевалась его самоуверенность? Где, скажите, он «обронил» весь свой апломб? И тут я прозрела.
– Она вас бросила? Она вас бросила!.. И правильно, между прочим, сделала! – констатировала я, не без удовольствия мстя ему за его «любовника». – Кто это был? Молоденький безусый лейтенант, который, оказывается, знал, что в мире существуют звезды, на которые можно просто смотреть. И что цветы растут не только для процесса фотосинтеза, а также для того, чтобы их преподносить в качестве подарка любимой женщине... Так?
– Приблизительно. – Иван Семенович провел по покрасневшему лицу рукой, словно силился стереть с него следы своего неожиданного смущения. – Только это был майор, а не лейтенант, и к тому же... мой лучший друг.
– Понятно, – качнула я головой с мудростью столетней женщины и, пройдя без приглашения к дивану, с удовольствием на него уселась. – А где Виктория? Она же была с вами все время.
– Откуда вам это известно?
Господи, с этим человеком просто невозможно разговаривать просто так. С тем, чтобы не натолкнуться на его колючий взгляд или на целый каскад вопросов, на которые не всегда возможно ответить. Что, например, я ему должна была ответить прямо сейчас? Что следила за ними из кустов и видела, как он уводил безутешно плачущую Викторию?..
– Так вы это... Сами мне сказали... Что она вернулась к вам после того, как Славка ее оставил одну в поезде...
Я уже не помнила точно, так ли он мне говорил или нет. Но и признаваться я не собиралась. Полковник с минуту переваривал мое объяснение, потом согласно кивнул головой и пробормотал:
– Да, я, кажется, и правда вам это говорил.
С минуту мы молча буравили друг друга глазами. Я вопросительно, он с каким-то тайным неудовольствием, словно мне удалось поймать его на чем-то и теперь он этого не может себе простить. А может, мне все это только казалось? Но он все-таки соблаговолил мне ответить:
– Она уехала в город за продуктами. Обещала к пяти вечера вернуться.
– А если не вернется, что я должна думать? Должна ли я чувствовать себя в роли заложницы?
– О господи! – он вдруг пнул ногой стул, который до сего времени легонько потирал кончиками пальцев по спинке. – Прежде всего прекратите выставлять себя идиоткой! А потом...
– А потом? – Я нисколько не обиделась, а где-то даже порадовалась его негодованию, опровергающему мои опасения по поводу моего возможного похищения.