Игры вампиров (Трилогия)
Шрифт:
На втором этаже мы остановились перед пятном крови и присев, я ощутил едва слышный запах Камиллы.
— Камилла, — произнёс отец. — Она здесь!
В первые секунды я ощутил, как меня захлёстывает волна ярости, что она не послушалась меня и вернулась к своему Лорду. «Дрянь! Решила идти до конца, чтобы уничтожить нашу семью!» — пронеслось в голове. Но уже в следующую секунду в голову пришла другая мысль: «Зачем же тогда в неё стрелять? Здесь что-то нечисто!».
— Я требую обыскать все комнаты Лорда Дрейфуса! — громогласно заявил отец и посмотрел на Лорда Муби, который уже был рядом с нами, как и большинство
— Это неслыханная наглость! — возмущённо воскликнул Дрейфус! — Никто не имеет права обыскивать Лордов, приехавших на Совет!
— Да, не имеет, — холодно сказал Аскольд. — Но если Лорд привозит с собой вампира, который повинен в шпионаже, любой из Лордов имеет права потребовать выдачи шпиона для казни! Я требую выдать мне девушку из вашего клана, которая занималась шпионажем в нашем доме!
Все застыли, глядя то на моего деда, то на Дрейфуса, и больше минуты стояла мёртвая тишина. Я же в этом момент чувствовал страшную боль. «Вот и всё. Дед с отцом не пощадят Камиллу».
— Лорд Аскольд выдвигает законные требования, — наконец-то произнёс Лорд Муби, глядя на Дрейфуса. — Я вынужден отдать приказ на обыск ваших комнат. Сами откроете все номера или мне приказать принести дубликаты ключей?
Дрейфус с ненавистью обвёл нас взглядом, а потом бросил ключи на пол и как-то сразу съёжившись, отошёл от нас.
— Я не позволю обыскивать наши комнаты! — завизжала Иви и бросилась к ключам, но помощник Муби успел их поднять первым.
Грисом, муж Иви потянул её на себя и, схватив в кольцо своих рук, что-то успокаивающее зашептал ей на ухо, а она продолжила биться в его руках, визжа и проклиная всех на свете. Зрелище было отвратительное и, отвернувшись, я заинтересованно наблюдал за помощником Муби, который уже успел открыть дверь в номер Дрейфуса.
Нам навстречу вышел высокий вампир лет тридцати на вид, и хмуро обведя всех взглядом, вышел из комнаты. Склонив голову, он остановился возле своего Лорда и замер не шевелясь.
Отец с дедом зашли в номер одними из первых и, оглянувшись. «Только бы мы ошиблись, и Камиллы здесь не было» — подумал я, проходя внутрь, хотя понимал, что мы будем выглядеть идиотами, если её там не окажется. «Какой бы тварью не была Камилла, смерти я ей не желаю. Пусть лучше мы останемся в дураках при всём Совете».
Отец тем временем подошёл к одной из дверей в номере и, открыв её, взволнованно воскликнул:
— Это что такое? — но быстро взяв себя в руки, повернулся к Аскольду и сказал: — Шпионка здесь.
У меня внутри что-то оборвалось и я, на негнущихся ногах тоже подошёл к двери, вслед за дедом. Картина, представшая перед глазами, изумила и одновременно испугала меня, потому я ожидал, что Камилла будет испуганно жаться в угол, но вместо этого увидел её лежащую на полу в ванной комнате, в луже крови.
— Камилла? — прошептал я, отталкивая отца с деда, и присел перед ней.
Глядя на неё я почувствовал, как внутри всё сжимается. «Что же с тобой сделали? Куда же ты влезла, глупышка?!».
На шее было сквозное пулевое отверстие, и я понял, почему так резко оборвался крик. «Ей разворотило всю трахею пулей, но кровь уже остановилась и нанокриты принялись за свою работу. Это хорошо». А опустив глаза ниже, я понял, почему она не подаёт признаков жизни сейчас — в области сердца было второе пулевое отверстие. «Её отключали выстрелом в сердце и, похоже, не один раз. На футболке три дырки и засохшие пятна крови, значит она уже не первый день в руках Дрейфуса. Что же всё это значит? Почему Дрейфус так поступил с вампиром из своего клана? Ладно, потом разберёмся» — решил я, подхватив Камиллу на руки.
Камилла.
Сознание медленно возвращалось, но открывать глаза не хотелось. «А зачем? Чтобы в очередной раз увидеть, что меня, как куклу успели уже куда-то перевезти, или чтобы в очередной раз схлопотать пулю в сердце?» — вяло спросила я себе, чувствуя под собой уже не твёрдый пол, а что-то мягкое.
«Дрейфус, наверное, перевёз меня в свой дом, и теперь я век не вырвусь отсюда. Рей меня окончательно возненавидел, да и Лари больше мне ни за что не поверит, ведь на Совете у Дрейфуса скорее всего всё вышло так, как он задумывал!» — с отчаянием подумала я, вспоминая произошедшее.
После второй пули я очнулась в санузле, на полу. Связанная по рукам и ногам, и с заклеенным ртом, первое время я растерянно оглядывалась по сторонам, не зная, что предпринять. Но затем во мне проснулась бурная жажда действий, и в первую очередь я попыталась разорвать верёвки, которыми меня связали. Больше пятнадцати минут я старательно тужилась, прилагая все свои усилия, но ничего не получалось. Верёвка была специальная, плетённая по нашей технологии со вставкой из специальных волокон, которые были очень прочные, но при этом обладали определённой эластичностью. Эти волокна были схожи по свойствам с паутиной, но во много раз толще, и только единицы вампиров, обладающие огромной силой, могли их порвать, поэтому у меня ничего не вышло.
Поняв, что освободиться я смогу только перетерев эту верёвку, глазами я начала искать хоть что-нибудь, что мне может помочь и радостно улыбнулась, увидев, что за унитазом, в углу, одна из настенных приток расколота, и я могу попробовать оторвать один из кусков. Почти десять минут я потратила на то, чтобы выколупать её из стены. Было жутко неудобно, и я чуть не свернула себе шею, потому руки были связанны за спиной. В конце концов, до крови разодрав себе пальцы, я смогла вырвать часть плитки и приступила к перетиранию верёвки.
Времени у меня ушло немало. За это время Канхар четыре раза заходил в мою импровизированную темницу и проверял меня. Каждый раз, испуганно забиваясь в угол и глядя на него, я молила, чтобы он не решил проверить верёвки на моих руках. Сжимая кусочек плитки в ладони, я старалась придать своему лицу как можно более испуганное выражение, чтобы он думал, что сопротивляться и пытаться вырваться я уже не хочу.
О времени я могла судить только по тому, как меняется свет, идущий из-под дверной щели. Когда я пришла в себя, свет был яркий, потом что, судя по всему, наступил вечер и ночь, а затем опять стало светлее, поэтому выходило, что на верёвку я потратила не меньше двенадцати часов, но прогресс был, и оставалось совсем чуть-чуть до момента, когда я освобожу руки. А верёвка на ногах не сильно волновала меня, потому что я была уверена, что с лёгкостью её смогу развязать, потому что, связав мне руки, ноги мне опутали очень безалаберно и скорее для вида, чтобы я не могла убежать.