Игры взрослых людей
Шрифт:
Однажды, преодолев запрет на русскую словесность, Лера написала очерк о достопримечательностях Германии – по выходным они с Тео уже объездили почти всю страну. Она тщательно выправила текст и послала его электронной почтой в родное питерское издательство «Города и веси». Ответ редактора обескуражил. Во-первых, тот выразил свое удивление по поводу ее обедневшего языка и никудышного стиля. Во-вторых, заметил, что статья и вообще пресная. В ней нет ни социальной остроты, ни скандала с участием звезд, ни хотя бы особенностей немецкого быта. Но описать все это Лера не могла. Она хотя и жила несколько месяцев в Германии, но все еще оставалась созерцателем, а не участником жизни. Врезаться в гущу событий, как это положено репортеру, ей не удавалось. Ведь у нее не было журналистской школы – только полугодовой опыт работы в питерской редакции. Да и там она работала среди друзей и коллег, а здесь оказалась в изоляции.
Декабрь тянулся очередным осенним месяцем – ни снега, ни мороза, только дожди да пронизывающий ветер. Лишь приближение Рождества и множество иллюминаций на улицах напоминало, что год подходит к концу. В первый день праздника Лера и Тео пришли обедать к родителям. Обменялись подарками, ни той ни другой стороне не нужными безделушками. Затем сели за стол. Валентина Владимировна, как всегда, постаралась на славу. Еды было много, и все получилось вкусным. Однако за столом хозяйка долго и нудно рассказывала, как нелегко выбрать нужный сорт мяса из нескольких десятков, представленных в универсаме. Как она с трудом учится отличать экологически чистые продукты от обычных, какая мудреная грамота – надписи на этикетках. Лера слушала вполуха. Ее эти откровения не занимали: Тео дома почти не питался, а готовить для себя интереса мало. Александр Манфредович ел жаркое, машинально похваливая жену, но его больше интересовал разговор с сыном. Он считал, что тому хватит уже расширять общий кругозор, а надо выбрать специализацию. Например, заняться социологией. Старший Сакс, имеющий большой опыт исследований, сумел и в этой, чужой для него, стране найти себе применение. Созданные им рейтинги привлекательности предприятий России вызывали интерес у возможных инвесторов. Агентство Сакса, невостребованное в своей стране, здесь пережило второе рождение. Тео вроде бы и не спорил с отцом, но всячески увиливал от ответа, не говоря ни «да», ни «нет». Ему очень не хотелось тянуть служебную лямку. Наконец, выполнив сыновний долг, Тео с облегчением покинул родительский дом. Лера радовалась вдвойне, что снова оказалась наедине с Тео. В последнее время они так редко бывали вместе.
Однако вечер с Тео не оправдал ожиданий Леры. Они разучились общаться один на один. Тео бесцельно слонялся по комнатам, присаживался на миг перед телевизором, вскакивал, бежал в кухню и вновь возвращался. Когда он в очередной раз присел рядом с Лерой перед телевизором, она попыталась привлечь его к себе, удержать на месте. Тео, тряхнув копной длинных волос, вывернулся, схватил лежащий на диване пульт и стал бесцельно нажимать кнопки. Большинство программ показывали рождественские служения или рассказывали о традициях этого праздника. Лишь на одном, молодежном телеканале шли кадры совсем другого торжества – веселого карнавала.
– Смотри, смотри! – оживился Тео. – Вот где мы с тобой обязательно должны побывать!
Лера повернула голову к телевизору. Карнавальное шествие, повозки, фигуры в причудливых костюмах – эти картины она часто видела по телевизору, оставаясь одна дома. Но все это веселье было где-то далеко и не касалось ее жизни.
Иначе думал Тео:
– Это прошлогодний карнавал в Кельне. Он опять состоится, уже в феврале!
– Тео, ты меня любишь?
– Мы обязательно должны принять в нем участие! Поедем вместе! Я разузнаю, где находится местное отделение карнавального комитета. Ехать, так в полном вооружении – иметь роль, подготовить костюм…
– Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме игр и карнавалов?
Лера вновь попыталась привлечь его к себе. Она припечатала поцелуем губы мужа, но он вырвался из объятий, вскочил с дивана:
– Ты примитивная женщина, без всякой фантазии. У меня даже желание пропадает, когда ты раскрываешь рот.
– А ты и вовсе не мужчина! – не осталась в долгу Лера. – Игрун и бездельник!
– Я – бездельник? А ты, ты… иждивенка! Присосалась к нашей семейке, а сама никого не любишь. Ни меня, ни моих родителей!
Тео выбежал в коридор. Вскоре хлопнула входная дверь, и в квартире стало тихо.
Лера смахнула набежавшую слезу. Одна! Опять одна!
Она послонялась по квартире. Достала пачку писем от мамы, перечитала часть. Увы, письма из России в Германию и обратно шли долго. Новости теряли актуальность, и переписка не приносила Лере удовлетворения. Да и могут ли мать и дочь понять проблемы друг друга? Мама большей частью жаловалась на неважное самочувствие. Лера отписывалась общими фразами о житье-бытье, не вдаваясь в детали своих отношений с мужем. А на душе скопилось столько горечи! И не с кем поделиться переживаниями. Ей просто требовалось сейчас выплеснуть кому-то свою боль!
Лера подошла к компьютеру, включила его. Образ Сергея Артюшова возник перед ее мысленным взором: великан с детским лицом и противоречивой душой писателя, наивной и коварной одновременно. Прощаясь с Лерой на игровом полигоне в Карелии, он просил писать ему, но она сказала себе: «Нет». Ведь однажды он использовал ее письма как сырье для своих романов. Но сейчас решила: пусть! Пусть ее печальный пример станет кому-то наукой.
Лера раскрыла почтовое окно компьютера – маленькое окошко на родину.
«Здравствуйте, Сергей. Не удивляйтесь, что я снова пишу вам. Душа моя не находит покоя. Мне кажется, я совершила чудовищную ошибку, уехав в чужую страну. Я и прежде делала немало глупостей, но эта ошибка – роковая, непоправимая. Я потеряла возможности. Я вышла замуж без любви, так и не узнав, что это такое. Я потеряла шанс стать журналисткой, а ведь уже сделала первый шаг. Сделала и отступила. Если хотите, опишите такую дурочку в своих романах, я не буду на вас в обиде. Но если дадите мне совет, как выдержать свалившиеся на меня горести, за какую соломинку ухватиться, буду вам благодарна.
Глупая Лера».
Лера перечитала письмо и стерла эпитет «глупая». Затем кликнула мышью, отправив письмо адресату.
После Рождества жизнь в Германии будто остановилась. Опустели магазины, обезлюдели улицы. Слабым эхом отозвался следующий праздник, Новый год. Тео и Лера провели его на дискотеке в молодежном клубе городка. В отношениях между молодыми супругами установилось хрупкое равновесие. Тео сожалел о своей горячности в рождественский вечер. Лера испытывала легкую вину, оттого, что вступила в тайную переписку с Артюшовым, хотя все было вполне невинно.
Писатель ответил быстро. Поздравил с Новым годом. Уверил, что Лера вскоре привыкнет к новой жизни, надо лишь немного потерпеть, учить язык, познавать обычаи страны. Эти нехитрые слова поддержки придали Лере сил и вселили надежду на лучшее будущее.
После Нового года Тео возобновил поездки в Ганновер. Однако лекции в университете он уже не посещал, и сдавать экзамены ему не требовалось, так как Тео был вольнослушателем. На новый курс он не стал записываться, решив, что хватит с него учебы. Как-никак диплом историка у него уже есть. Тео разузнал, где находится местное отделение кельнского карнавала, и активно пытался внедриться в это сообщество. И хотя Тео быстро сдружился с его участниками, на главные роли он рассчитывать не мог. Однако с энтузиазмом готовился к празднику. Знакомился с традициями карнавала, мастерил костюмы себе и Лере, разучивал марши и песни.