Их благословила судьба
Шрифт:
— Я не буду в одиночестве, — поддразнил он сестру. — Я приеду и буду жить с тобой и с Рэем.
Марта покачала головой и улыбнулась сквозь слезы.
— Хорошо. Я сказала все, что должна была. Знаю, это не мое дело, поэтому замолкаю. Но если бы я была на твоем месте… — Он видел, какой взгляд она кинула на Бриджет, сидевшую скрестив ноги на лужайке рядом с Максом.
— Приму к сведению, — сказал Джош. Его сердце разрывалось на части, словно все, что он подавлял в себе последние два года, вырвалось на свободу.
Со своего места под деревом он смотрел, как отец разворачивает подарки. Бриджет подарила ему серебряную
— Ну, зачем это, — сказал он, поднимая подарок повыше, на всеобщее обозрение. Джош видел, как доволен отец, как сияли его глаза и как он посмотрел на него, Джоша, словно говоря: смотри, ты видишь это? Видишь, что она подарила мне? Видишь, как хорошо она вписывается в наш круг?
Его сестры уехали с мужьями и детьми рано, так как ехать было далеко, в Рино. О его будущем больше не было сказано ни слова, но Марта, всегда бывшая самой эмоциональной, крепко обняла его на прощание. Другие гости, выходя за порог, отпускали шуточки по поводу Дикого Мустанга. Как ни удивительно, но это его вовсе не расстраивало. Тем более что некоторые из шуток были действительно смешными, и он подумал, что за два последних года он не смеялся столько, сколько в этот вечер.
Он попрощался с родителями и выслушал десятиминутный инструктаж по уходу за их животными в их отсутствие. Затем он поискал глазами Бриджет. Она сидела на корточках рядом с Максом, приложив руку к его лбу.
Услышав шаги Джоша, она подняла голову.
— У него такая горячая голова. Боюсь, у мальчика температура.
Джош подбежал к Максу и взял его на руки. Мальчик весь пылал. Макс никогда не болел. Иногда простужался, иногда воспалялось горло, но ничего серьезного. О, Господи, сделай так, чтобы он не заболел, взмолился Джош. Он отнес его в фургон и усадил на переднее сиденье. Макс уронил голову на грудь и повалился на бок, не в состоянии сидеть прямо.
— Я уложу его дома в постель, измерю температуру и вызову врача, если понадобится, — сказал ей Джош, стараясь скрыть свой смертельный испуг.
Он вскочил в кабину и поехал домой. Его ладони были влажными от волнения. Краешком глаза он следил за Максом и так сильно сжимал руль, что побелели костяшки пальцев. Он старался сохранять спокойствие, повторяя себе, что с Максом все будет в порядке, но перед глазами стоял тот день два года назад, когда ушла из жизни его жена.
Он раздел мальчика, протер влажной губкой лицо и уложил в постель. Измерил температуру: 38,8 градуса, — не очень высокая для ребенка. Но он не мог думать ни о чем другом, кроме Молли. Именно так все и началось, с невысокой температуры. Постепенно она повышалась, а через несколько дней вирус унес ее жизнь. В последовавшие за этим дни, недели и месяцы он боялся вставать по утрам. Если бы не Макс, который в нем нуждался, он не вставал бы с постели, укрывшись от всего мира. Макс — это все, что у него осталось. Если он потеряет сына, как потерял жену, ему незачем будет жить.
— Папа, — хрипло произнес Макс, пытаясь сесть. — Ты не мог бы покормить за меня Барни?
Джош сдавленным голосом заверил, что покормит. Он дал Максу выпить воды, укутал его одеялом и спустился, чтобы позвонить доктору.
Пока он был занят, кормил крысу, звонил, все было не так плохо. Но стоять у кровати Макса, смотреть, как он вертится с боку на бок, было невыносимо. Он сжал кулаки, молясь о том, чтобы с его сыном не случилось ничего плохого.
Врач позвонил спустя вечность. Было около полуночи. Когда Джош описал состояние Макса, врач велел позвонить утром.
— Обильное питье. Устройте его поудобней. И дайте детский ибупрофен. Вероятно, ничего страшного.
Ничего. Вероятно, ничего страшного, повторял себе Джош снова и снова. Но не мог поверить. Не мог уснуть. Он просидел всю ночь у постели Макса, слушая, как тот ворочается и что-то бормочет.
Утром температура поднялась до 40 градусов. Мальчика лихорадило, маленькое личико пылало. Джош дал ему яблочного сока и таблетку и снова позвонил врачу.
— Вы должны приехать. Он болен. Серьезно болен.
— Джош, я приеду, как только смогу. Есть сыпь?
— Сыпь? С чего вдруг?
— Посмотри его грудь.
— Не кладите трубку.
Грудь и живот Макса были усыпаны мелкими красными точечками. Он бешено чесался. Джош помчался к телефону.
— Ага. Так я и думал.
— Что это?
— Ветряная оспа. Она сейчас ходит в округе.
— О Господи, — Джош облегченно вздохнул.
— У вас была она?
— Да. Помню как сейчас. Во втором классе я две недели не ходил в школу. Заразился от своих сестер. И заразил лучшего друга. Дико чесался. Бедный малыш, — сказал он, думая о том, что неугомонный Макс будет обречен сидеть дома неизвестно сколько. — Вы все-таки приедете? — спросил он.
— Хорошо. Просто чтобы убедиться. Мне нужно еще к одному пациенту, который живет неподалеку от вас. До скорой встречи.
Джош разве что на голове не стоял, лишь бы развеселить Макса и отвлечь от страшного зуда. Он читал ему книги, вернее, перечитывал снова и снова одну и ту же книжку про маленькую девочку с большой красной собакой. Играл в настольные игры и в карты. К десяти часам утра он выдохся. Он не спал, не покормил своих животных и животных отца.
Когда зазвонил телефон, он принес его в комнату Макса.
— Я звоню, чтобы узнать, что с Максом, — сказала Бриджет.
От одного звука ее голоса ему стало легче. Он почувствовал, что не один.
— У него температура, вся грудь в сыпи. И сидеть с ним очень утомительно, — сказал он, состроив гримасу Максу, который показал ему язык. — Есть хорошая новость: врач думает, у него ветрянка.
— Наверняка. Помню, как я болела ею. Зуд был невыносимый. Бедный малыш.
Джош улыбнулся.
— Я сказал то же самое. Сначала. А после того, как три часа развлекал его, говорю: бедный я.
— Могу я помочь?
— А ты бы хотела? Я боялся просить тебя…
— Это Бриджет? — спросил Макс. — Дай мне трубку. Я хочу с ней поговорить.
Джош передал трубку Максу.
— Я болею. Ты можешь навестить меня? — попросил он тихим, слабым голосом.
Джош не слышал ее ответа, но не мог представить, чтобы она сказала «нет».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Приехал врач, подтвердил, что у Макса ветряная оспа, дал мазь, снимающую зуд, и уехал. Макс уснул, а Джош ходил взад-вперед по гостиной, вглядываясь в окно и ожидая Бриджет. Заметив ее машину на подъездной дороге, он распахнул входную дверь и вышел на крыльцо. Она едва успела остановить машину, когда Джош подбежал и открыл дверцу, и, не успела она выйти, он прижал ее к груди.