Их любимая
Шрифт:
– Сойдет, - закончил Тим.
– После парка поедем оценивать?
Не ответила, уставилась себе под ноги.
О квартире мне слова никто не сказал, мне не докладывали, что кто-то ездил смотреть ее, что мы переезжаем.
– Хотели сначала что-нибудь подобрать, чтобы тебе не мотаться туда-сюда, - будто услышал мои мысли Тим.
– Вариант нам всем понравился, ждем теперь, что скажете вы с Гришей.
– А почему мы, вообще, переезжаем?
– невольно высвободилась и чуть ускорила шаг, отрываясь от них.
– А что нам делать, жить
– Арес усмехнулся.
– Куда полетела, стой.
– Вы еще не развелись, я тоже, - напомнила.
– И чем это мешает? Мы в процессе.
– Не знаю, - буркнула.
– Рита, - Тим поймал меня за руку, заставляя остановиться, развернул к себе и внимательно посмотрел в лицо: - Ты сама хотела. На лайнере все всё поняли. Сейчас же исполняются твои желания. Ты передумала, испугалась?
– Бред.
– В чем дело тогда? Будем жить вместе, надо привыкать. Чего тянуть?
Закусила губу.
Я, правда, сама хотела и до сих пор хочу, до дрожи.
Но как же это быстро, и совсем не то, что в мечтах. В моих мыслях был большой дом, огромный сад. Еще кролики, Гриша хочет кролика. Мы будем жарить мясо в плетеной беседке и пить вино. Все праздники будем встречать у нас дома. И...со временем все будет верю.
Но сейчас нужно такими осторожными быть, аккуратными, я рисковать боюсь и все испортить.
Случается всякое.
Что если мы переедем в новую квартиру, и на этом все кончится, Северские пойму, что не можем жить вместе, это слишком сложно, неправильно и, вообще не стоит того.
И не будет никакого дома, ничего.
Я так не могу.
Сейчас все хорошо.
Пусть так будет и дальше. Мы привыкнем друг к другу. По утрам спускаться на первый этаж и вместе завтракать, собираться к ужину в общей столовой, с Гришей в парке гулять, вместе за покупками ездить...
Мы научимся, но нам нужна помощь, рядом должен быть кто-то еще.
– Не будем переезжать, - выдохнула уверенно.
– Раз мы делаем все так, как я говорю - значит, пока останемся у родителей.
Глава 87
Глава 87
Тим
Снег за окном валит картинными, крупными хлопьями. Весь двор замело, и даже дорожку к дому. Сева обещал договориться с мужиками из деревни неподалеку, чтобы они приходили чистить снег.
Но младший безголовый.
Он забыл.
Либо предложил мало. Новый год - тот праздник, когда нужно минимум ящик водки поставить за то, что они часок помашут лопатой.
– Шашлык отменяется, - проворчала позади Рита и встала на носочки, через мое плечо выглянула в окно.
– Сугробы по колено. И метет до сих пор.
– И там холодно, - поддакнул.
– Арес же притащил откуда-то электрошашлычницу, мясо есть. Дома сделаем.
– Я хотела на улице.
Усмехнулся.
Да знаю. И будет ей улица, мангал в беседке, аромат мяса, что с морозным воздухом смешивается. Нас трое, самим прибрать двор не проблема.
Но хочется же подразнить.
– Так мы не пойдем
Ее руки скользнули мне на живот, пальцы сцепились в замок.
– Нет.
– Тим!
Острые зубы впились в мое плечо. Засмеялся и разжал ее руки, развернулся.
– Ты как Гриша. Пойдем, пойдем, - пообещал.
– Попозже. Сына привезут только к восьми...
– подхватил ее под ягодицы.
Она послушно подпрыгнула, ногами обняла меня за бедра. Подставила губы для поцелуя.
Да...
Наконец-то.
Полгода понадобилось, чтобы купить нам дом. Считаю, нормально уложились. Еще даже время осталось к вечеру накрыть стол. Если найдем посуду в том Эвересте коробок - ими завален весь холл.
Да мне вообще поеб*ть, найдем или нет.
Шесть месяцев мы жили с родителями, с рассвета до темноты работали, и никто бы не стал дожидаться, пока из наших паспортов уберут пометку "женат", пока мы переедем, пока мы привыкнем - к черту бы это. И Рита знала, что будет так, она успела слетать в Грецию к матери, еще пару месяцев они с Гришей и Гелой торчали на лайнере...
И ждать нам пришлось.
Пусть.
Оно того стоило.
И сейчас я готов забрать свою награду.
Языком жадно толкнулся в горячий рот, стиснул тонкую талию. Развернулся и подтолкнул ее на подоконник. Руками она забралась мне под футболку, нетерпеливо стягивает ее, вдавливает ладони в спину. На ней мягкие свободные брюки, и вся она такая теплая, вкусная, свежая булочка, которую надо срочно сожрать.
– Скорее, - она ерзает, давая мне стянуть с нее брюки, смотрит на меня блестящими глазами так голодно, что крышу уносит.
Но в моей похоти еще какой-то проблеск мысли остался.
Время - оно нам на пользу пошло, оно помогает, не врут. Еще полгода назад мы бы не приняли, ничего бы не вышло. Но когда из доступного остаются только воспоминания, ее день Рождения, ночь на лайнере, а ее рядом нет - тогда никуда не денешься, в мыслях этих варишься, как в котле, против воли.
Когда-то давно, еще в другой жизни, мы договор заключили, подписали его. Никто не уступит - значит, никому. Казалось, что это единственный выход. Но уже тогда все было просто, прозрачно, кристально. Из-за отказа от нее все мы тупо просрали восемьдесят четыре месяца. Триста шестьдесят пять недель. Две с половиной тысячи дней. Шестьдесят тысяч часов. Три с половиной миллиона минут.
И двести двадцать миллионов секунд.
Кошмарные цифры. Больше такой ошибки никто из нас не допустит.
Уступать будут все.
Ведь мы же не в детстве.
– Кто чем занят?
– крикнул задрав голову и оторвавшись от нее.
– Мы наверху!
Севастиан
Гела говорила, что заберет Гришу на все праздники, и я рассчитывал, что мы начнем отдыхать с первого числа нового года. Будем пить, есть и трахаться.
План отличный.
От предвкушения во мне столько дофамина, что скоро взорвусь. И голос брата, как удар гонга - начало переносится на сейчас.