Их невинная любовница
Шрифт:
— Ну, этого мы не можем допустить. — Он достал телефон. — Не против, если я умоюсь?
— Нет, — он мог бы взять драгоценности с собой, когда уйдет, и вернуть их Каллуму. Тогда у нее будет на одно дело меньше до отъезда из Лондона.
Она прошла через вестибюль к лифту, который все еще был открыт. Ее руки дрожали, когда она вошла, все еще сжимая туфли, а Оливер следовал за ней. Она нажала кнопку четыре. Ее этаж. Ну, ненадолго.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — спросил Оливер после того, как они поднялись и двери снова открылись.
— Есть
— Прекрасно, — Оливер остановился перед дверью в квартиру.
Он никогда здесь не был. Откуда он знал в какой квартире она жила? Она опустила этот вопрос. Зачем спрашивать? Это не имело значения.
Тори достала ключи из потайного кармана в платье, но руки все еще дрожали.
Оливер обхватил своей большой ладонью ее, согревая ее ледяную кожу.
— Отдай мне.
Он не стал ждать ее ответа, просто взял у нее ключи. Уверенными пальцами он открыл дверь и пропустил ее внутрь.
В ту минуту, когда они остались одни, он повернулся к ней, ворвавшись в ее пространство, и прижал ее своим телом к двери.
— Он мог убить тебя. Он мог изнасиловать тебя и убить.
Мог. И она бы потеряла что-то ценное, что должно было принадлежать ей. Жестокий незнакомец мог забрать всё у нее до того, как убил, и она никогда бы не узнала, что значит лежать с мужчиной, который ей небезразличен.
Оливер Тарстон-Хьюз был козлом в этот вечер, но это не смыло всех месяцев его доброты, его дружбы. Возможно, это должно было заставить ее хотеть его меньше, но этого не произошло.
Когда она смотрела на него с расстояния всего нескольких футов, их дыхание было хриплым, все, о чем она могла думать, были он и сожаление, которое у нее было бы, если бы она позволила этому моменту пройти и никогда не знала, каково это — прикасаться к этому мужчине, которого любила.
Когда его губы коснулись ее, адреналин, пробежавший по телу, превратился в отчаянное возбуждение. Она смягчилась, готовая заполучить его любым возможным способом.
***
— Что значит она ушла?
Рори посмотрел на Его Высочество, королевского шейха Безакистана, желая, чтобы ночь закончилась.
— Тори плохо себя чувствовала и решила вернуться к себе домой.
Глаза Талиба аль-Мусада сузились, будто он распознал ложь.
— Не сообщив сестре? Это очень непохоже на Тори. Она всегда очень внимательно относится к таким вещам. Видите ли, Пайпер вырастила ее. Она бы не ушла, не предупредив мою жену. Это привычка. Она редко пропускает день, чтобы не сообщить сестре, где она и как у нее дела.
— Она плохо себя чувствовала, — это было все, что Рори мог сказать. Неудивительно, что Тори была близка с сестрой, хоть они и жили в разных странах. Насколько он понял, они всегда были очень близки, особенно после смерти родителей.
— Как я сказал, Тори определенно разыскала бы свою сестру.
Если
— Она хотела побыть одна.
— Почему? Я могу только представить, что она хотела бы этого, если бы была расстроена.
Пора было заявить права, как сказали бы американцы. Каллум поднимал эту тему ранее. Сегодняшнее фиаско затронет их всех, поэтому никто больше не сможет притворяться, что Тори была просто коллегой или другом. Рори знал, что должен сделать. Так или иначе, Тори должна принадлежать семье Тарстон-Хьюз, и аль-Мусадам пора этом узнать.
— Я считаю, что она взвешивает свои варианты. Мой брат настроен серьезно насчет Тори. Он очень любит ее и сегодня выразил свои чувства. — Он тоже почти излил свою сперму, но шейху не нужны эти подробности.
Талиб нахмурился и тяжело вздохнул.
— Я считаю, ей еще слишком рано рассматривать такую просьбу, и мне нужно самому поговорить с Оливером.
— Не с Оливером. Скорее с Каллумом.
Правая бровь Талиба приподнялась в аристократическом вопросе.
— Я не дурак, мистер Тарстон-Хьюз. Оливер интересуется Тори.
Как это объяснить? Это сложнее, учитывая образ жизни мужчины. Рори пожал плечами.
— Возможно, но Каллум решил заявить о своих намерениях.
По крайней мере, ему не нужно беспокоиться о том, что Талиб обидится на это выражение. Мужчина, казалось, придерживался очень старомодного подхода к женщинам в своей жизни.
— И какие у тебя намерения?
— У меня их нет.
Шейх послал ему понимающий взгляд.
— Но ты хочешь ее.
Рори попытался отмахнуться.
— Она красивая женщина. Вы должны знать, что я намерен обращаться с ней со всей добротой и учтивостью, как со своей родной сестрой.
— Я искренне сомневаюсь, что вы проводите ночи, мечтая о сексе с собственной сестрой.
— Конечно, нет!
— Вот почему договоренность, о которой вы говорите, не сработает, и я не дам своего благословения. — Он разгладил пиджак, казалось, что решение принято. — Я благодарю вас за доброту к моей сестре, но боюсь, что завтра утром я заберу ее с собой домой. Я пришлю кого-нибудь из дворца, чтобы упаковать ее вещи. Какой бы штраф она ни понесла за уход с работы до истечения срока контракта, пришлите мне счет. На этом все.
— Простите? — Рори, может, и не член королевской семьи, но он не привык, чтобы его отбривали.
Шейх мгновение смотрел на него.
— Мы закончили, вы можете идти.
— Я никуда не пойду, и, если Тори не согласится, она тоже. Это двадцать первый век, и, если вы на секунду задумаетесь, что я буду выполнять ваши приказы, потому что какой-то случайный фрагмент ДНК дал вам суверенную роль, вам следует подумать еще раз. Я не отпущу Тори без боя, и вы должны знать, что я не всегда дерусь чисто.