Их новенькая. Том 1
Шрифт:
Брюнет недовольно морщится и, не отпуская меня, разворачивается к своему оппоненту:
– Только не говори, что тебя потянуло на экзотику.
Ладно, пора с этим завязывать.
Я отталкиваю от себя руку брюнета и сухо говорю:
– Я извинилась за свою невнимательность, хотела предложить салфетки, чтобы ты… Мне правда очень жаль, что так вышло. И, Оливер, – смотрю я на блондина, – ты не обязан за меня вступаться.
Две пары глаз тут же впиваются в моё лицо. Один смотрит с интересом, другой с раздражением, граничащим с насмешкой.
Я беру себя в руки и делаю попытку
– Простите меня.
– Стоять, – приказывает брюнет, со звоном впечатывая ладонь в шкафчик и тем самым преграждая мне путь. – Прощение полагается заслужить, Новенькая.
Последнее слово он говорит так, словно оно переросло в имя наречённое. Что скорее всего так и есть.
– Заслужить у тебя? – насмехается Оливер. – Дай девчонке пройти.
Их взгляды вновь скрещиваются и, клянусь, в этот момент происходит что-то неладное. Воздух вокруг накаляется, разговоры других ребят смолкают даже вдали, тишина в ушах начинает звенеть. Сердце в груди набирает обороты, но я затаиваюсь, как и остальные, словно на подсознании знаю, что не стоит вмешиваться.
Передо мной два хищника, делящих добычу.
И эта добыча, похоже, я.
– Хочешь её? – скалит зубы в хищном оскале брюнет. Он медленно переводит взгляд на меня, внимательно ощупывает им моё лицо и выносит вердикт: – Губки, что надо. Ладно, Оливер, твоя взяла.
Он резко склоняется к моему уху, выдыхает «бу!» и, рассмеявшись, вальяжной походкой скрывается за этим проклятым углом.
Оливер делает шаг ближе ко мне, заглядывает в мои глаза с беспокойством и предлагает:
– Не обращай внимания на его слова, хорошо? Никлаус редкостный мудак.
– Заметила, – киваю я и настороженно спрашиваю: – Почему ты вмешался?
– Хотел произвести на тебя хорошее впечатление?
– Спрашиваешь, потому что сомневаешься, что получилось? – усмехаюсь я.
Парень смеётся, открыто, заразительно:
– Поймала. Начнём сначала? Меня зовут Оливер Гросс, мы вместе ходим на историю.
– Неужели? – притворно задумываюсь я. – Кажется, я видела кого-то похожего на тебя, и он обозвал меня зазнайкой.
Парень снова хохочет, а я обращаю внимание, что народ потихоньку приходит в движение, тихо общается между собой, издалека начинает нарастать обычный шум перемены, но многие из них продолжают бросать странные взгляды в нашу сторону.
– Два-ноль в твою пользу, милая русская. Прости меня, ладно?
– Ладно, – улыбаюсь я и наконец открываю свой шкафчик, затем укладывая внутрь сумку.
– Итак, – опираясь плечом на шкафчик рядом, интересуется Оливер, – как давно ты переехала в США?
– Полто…
– Ани! – звенит у моего уха, а мои плечи обнимает Барбара.
Надо же, девчонка передумала делать вид, что не замечает меня?
– Ани, дорогая моя, – перехватывает она меня за руки, – мы уже давно должны быть в столовой! Оливер, хочешь пойти с нами?
Парень меряет её пренебрежительным взглядом и снова смотрит на меня:
– Ещё увидимся, Ани.
Он уходит, а я с подозрением смотрю на свою соседку. Она, кстати, провожает спину блондина жадно-печальным взглядом, затем, очевидно, чувствует, что я пялюсь на неё, передёргивает плечами и улыбается мне:
– Не обращай внимания! Пойдём.
Я делаю о
Глава 3. Мы то, что о нас рассказывают другие? Сомневаюсь.
Барбара выпускает мою руку из своей ровно у дверей в столовую, замирает перед ними и делает шаг назад.
Я тоже останавливаюсь.
– Ани… – хмурится она, словно не знает какие подобрать слова. – Мне… В общем, прежде чем познакомить тебя со своими подругами, я обязана узнать у них, не против ли они, хорошо? Посидишь где-нибудь, пока я с ними поговорю? Не обидишься? Просто…
– Всё в порядке, Барб, – заверяю её я, потому что сама ещё не решила хочу ли вообще общаться с такими, как она. А её подруги, судя по моей соседке, наверняка такие же двинутые на собственной популярности. – Не беспокойся обо мне. Не пропаду.
Я не жду её ответа и открываю двери столовой. Меня встречает гул разговоров, смех и крики. Я замираю на пару секунд, наслаждаясь вживую атмосферой, которую так часто наблюдала на экране телевизора, и осматриваюсь.
Ряды продолговатых столов из лакированного дерева, где полностью, где на половину, заняты студентами. В первую очередь в глаза бросается, конечно же, команда по баскетболу в фирменных куртках в такую-то жару… Зато девочкам из их группы поддержки явно не жарко – на них мини-маячки и мини-юбочки. Так же я вижу стол, за которым сидит элита: все, как один самодовольные и важные; правда, Оливера среди них нет. Остальные сидят в разброс и определить касту, к которой они принадлежат, слегка затруднительно. А вот отшельников узнать легко.
И Бэлл одна из них.
Я расправляю плечи и, встряхнув кудрями, иду за едой, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые собираю по дороге, а затем направляюсь к окну, у которого сидит моя одинокая подруга. Окна в столовой в ширину не более полутора метров, зато они высокие и частые, и их подоконники как раз подходят для сидячих у небольших столов мест.
Бэлл видит меня издалека, проглатывает кусок яблока, который жевала, и бросает осторожные взгляды вокруг. Если и ей нужно поговорить со своими невидимыми друзьями о том, подхожу ли я их компании…
– Привет, – выдыхаю я, ставлю поднос на столик и опускаюсь на подушки подоконника. – Имей ввиду, ты разобьёшь мне сердце, если скажешь, что я не вовремя.
– Нет-нет, ты как раз вовремя. Это правда?
– Что именно? – опираюсь я спиной на откос окна и смотрю в внутренний двор. Там тоже есть столики, для тех, кто любит трапезничать на свежем воздухе.
В этот-то момент я и вижу Его. Брюнета-плохиша. Вместо испорченной мной футболки на парне теперь чёрная майка. Он сидит прямо на столе, а ноги в красных кедах – хоть какое-то цветовое пятно в его чёрных одеждах – покоятся на лавке рядом. Я узнаю среди парней, окружающих его, бугая Кейси с истории и задумываюсь о том, что у них может быть общего. Впрочем, думаю я об этом недолго, вновь вглядываясь в брюнета. Его жгуче-чёрные кудри волос взлохмачены так, словно никогда не знали расчёски, сам по себе парень слегка худощав, не чета мускулам Оливера, но в нём всё равно ощущается сила. И черты его лица… Они очень даже правильные, но чуть впалые щеки, придают ему вид вечно-голодного хищника. Что, впрочем, не лишено смысла.