Их новогодний подарочек
Шрифт:
— Здравствуй, доча, я смотрю ты о нас совсем забыла? Больше месяца ни слуху, ни духу, даже с Новым годом стариков не поздравила.
Я только глаза закатила. Эта женщина никогда не изменится, я даже не помню, чтобы хоть день проходил без упреков.
— Вы тоже не торопились выходить на связь, мама. Если у тебя ничего срочного, то прости, но я немного занята.
— И чем же это ты занята? — ехидно поинтересовалась женщина, которая по какому-то совершенно дебильному стечению событий является моей матерью.
—
— И где же ты работаешь? — снисходительно произнесла она.
— В университете, мама, если это все, то мне пора.
Не дав ей ответить, я сбросила звонок и кинула телефон в сумочку. Уже собираясь, вспомнила, что здесь, в отличии от моей предыдущей работы, существовала такая вещь, как академический журнал и, к моему большому сожалению, этот журнал нужно заполнять. А потом вздохнув, я поковыляла на кафедру. С другой стороны, во всем этом была и позитивная нота — оттянутый разговор, ожидающий меня дома.
В общем-то парни правы, наверное. Наши отношения рано или поздно перестанут быть тайной, кто-нибудь, да заметит. И лучше, если случится это после того, как Авраменко покинут стены учебного заведения.
Над журналами я просидела около двух часов, в конце концов решив доделать остальное завтра. Университет к этому времени практически опустел и длинный коридор встретил меня абсолютной тишиной. Уставшая, но вполне довольная собой, я покинула здание учебного блока и уже будучи на пути к ближайшей остановке, услышала знакомы голос со стороны.
— Так вот на что ты сменила престижную должность. Серьезно? Задрипаный универ в Мухосранске?
Я сначала ушам своим не поверила. Ну нет, не могло его здесь быть. Столько времени прошло, в конце-то концов. Однако обернувшись, встретилась взглядом с тем, кого точно не ожидала здесь увидеть.
— Ну, мама, — теперь цель ее звонка стала ясной, в разведчики решила податься. —Что ты здесь делаешь? — едва сдерживая кипящую в жилах злость, я обратилась к Диме.
— За тобой приехал, — как ни в чем не бывало прозвучало от него.
Он не изменился. Все такой же холенный, правда, я теперь не понимала, что вообще нашла в этом индюке напыщенном. И ведь замуж за этого судака на букву «м» собиралась.
— Может хватит, Лен, погуляла, пора и честь знать.
От такой наглости я едва собственной слюной не подавилась.
— Я? Погуляла? Дима, ты вообще в своем уме? Ты мне изменил.
Говорила я, на удивление, спокойно. И даже не чувствовала ничего, кроме отвращения, к этому человеку. Как отрезало.
— Ты сама в этом виновата.
Обидно, но ожидаемо. Классика жанра, всегда винить кого-то в своих ошибках. И все-таки хорошо, что так получилось, как говорится: «Бог миловал».
Покачав головой, я молча развернулась и пошла в сторону дороги.
— Ты сейчас сядешь в машину и поедешь со мной. Соберем вещи и в Москву, иначе я устрою тебе в этом городе веселую жизнь. Твоя матушка мне много интересного рассказала, завтра весь универ будет трубить о твоей распущенности.
— Только попробуй, — прошипела я, прекрасно понимая, что он не шутит и вполне себе может пойти на подобную подлость. И это он еще не знает, что Авраменко — мои студенты.
Ну, мама, дождешься ты от меня поздравлений и звонков.
— Пусти меня, — попытка вырвать руку успехом не увенчалась, его стальная хватка лишь усилилась, а потом Дима и вовсе потащил меня в сторону припаркованного автомобиля. — Отпусти… я сказала.
— Угомонись.
И вот здесь я решила, что, наверное, все же стоит закричать, и плевать на репутацию.
— Девушку отпустил, — прежде, чем я успела открыть рот, до слуха донесся грубый мужской голос.
Я даже осознать ничего не успела, как оказалась свободной и в чьи-то объятиях.
— Елена Николаевна, вы как? — в обнимающем меня парне я узнала Волков. — Бля, Белый, да угомонись ты.
Только теперь я заметила потасовку недалеко от нас, с участием второго студента и моего нерадивого бывшего. И, кажется, силы были не равны. Совершенно не соображая, я дернулась в сторону выясняющих отношения мужчин, но тут же была перехвачена.
— Тихо-тихо, не надо лезть в мужские разборки, — справедливо заметил Волков, а еще через минуту, проклиная всех и вся, Дима сплюнул на асфальт, и назвав меня подстилкой, сел в машину и с ревом свалил в закат.
— Че за перец? — поравнявшись с нами, поинтересовался Белов, а я только головой покачала, не в силах произнести ни слова.
Господи, ну какой позор.
— Я чет не понял, Лена, какого хрена?
Да чтоб тебя!
Глава 19
Кажется, скоро это станет нашей традицией: я, оказавшаяся в сомнительной ситуации, Даня, явно недоуменно на меня глядящий, и Демид, с его коронным «Лена, какого хрена».
И, наверное, с их стороны сейчас все это выглядело еще более прозаично, чем с моей.
Вечер, опускающиеся на город сумерки, проезжающие мимо машины с одной стороны, здание университета с другой, а посередине я и четыре здоровенных парня, один из которых держал меня в объятиях. И все бы ничего, но это не те объятия и ситуация провокационная, конечно.