Иисус говорит: peace!
Шрифт:
– Ты палочки-то не разучился еще держать?
Я машинально посмотрел на барабанные палочки, высовывающиеся из бэга.
– Нет. Не разучился.
– Хорошо, – вздохнула Алиса. – Нашей группе срочно нужен барабанщик. У нас есть своя репетиционная точка.
– Ага, – сказал я.
– Тогда сегодня в семь вечера я тебя жду. Записывай адрес…
Я записал под диктовку адрес.
– Счастливо, зануда! – сказала она и бросила трубку.
Что это было? Я не успел понять. Мобильник забрякал снова.
– Але?!
– Прикинь, он зафурычил! – заорал в трубку Ильясов.
– Кто?
– Камин. Он работает! Приезжай, будем картошку печь! Вот ведь штука, да?! Не портится от времени! – тараторил Ильясов.
– Когда приезжать?
– Да когда хочешь! Жду в любое время дня и ночи!
– Слушай, – перебил его я. – Только я не один приеду. Ничего?
– А с кем? С кобылой?! Так вези и ее, конечно…
Я посмотрел на Ласкера, споро подъедающего мой четвертый кошачий пирожок. Тот поднял в ответ голову и грустно вздохнул.
– Буду с одной старой уродливой псиной, – сказал я Ильясову.
– Да хоть с бегемотом! До связи!…
Я опять улыбнулся. А потом и вовсе начал хохотать. Ласкер затявкал из солидарности. Кривоногий немецкий еврей!
Звонок раздался в третий раз.
– Алло! – почти крикнул я.
– Чего ты кричишь?
– Привет, мам.
– На выходных приедешь?
– Постараюсь.
– Я пирог испеку.
– Хорошо.
– Чем занимаешься? Работаешь?
Я подумал, чем я занимаюсь. И сказал:
– Хочу этим летом поступить в институт.
– Шутишь опять? Всегда шутишь. И в какой, если не секрет, ты намылился?
Я еще подумал.
– В медицинский.
– То есть ты хочешь стать врачом?
– Да, – ответил я. – Точно. Хочу стать врачом. Лет через семь.
– Ты ж при виде крови в обморок падаешь.
– Один раз-то и упал всего. В пятом классе.
– В девятом. И не один. Ты просто не помнишь.
– Серьезно?
– В общем, приезжай. Я пирог испеку.
– Ага.
– Пока.
– Пока.
Я нажал “отбой”. Уставился перед собой невидящим взглядом.
Ласкер куснул меня за ногу.
– Эй, ты чего кусаешься?
Ласкер потянул меня за штанину.
– Все, идем, идем, – сказал я, поднимаясь, и по привычке – потянулся за плейером.
А потом передумал его доставать. Впервые за долгие месяцы мне не хотелось затыкать уши. Потому что мой друг прав: есть штуки, которые не портятся от времени. Все-таки они есть. Они просты, как притчи.
Но вот только давайте без пены, сладкие, без пены!
Санкт-Петербург, 2009