Иисус Навин, Руфь, Есфирь
Шрифт:
5. Тебеф - десятый месяц священного еврейского года и четвертый гражданского, соответствующий нашему декабрю;
6. Счастливая перемена судьбы Есфири, сделавшейся царицей, сообщило перемену и положению Мардохея. Он сидел теперь у ворот царских, т. е. стал одним из царских чиновников, благодаря тому, что, сохраняя в секрете свое еврейство, Есфирь не скрыла своих дочерних отношений к Мардохею;
Книга Есфирь. Глава 3
Мардохей отказался поклониться Аману, хотя таков был приказ царя; Аман, узнав, что Мардохей был Иудеянином, задумал уничтожить с ним всех
В те дни Артаксеркс возвеличил Амана
и сделал вторым в государстве своём. 1
И сын Амадафа и ночью, и днём
кичился величием рода и сана.
А царь приказал царедворцам своим,
чтоб кланялись, падали ниц пред ним,
завидев Амана в дворцовых воротах.
Аман был в почёте, в дареньях и льготах.
При виде Амана один Мардохей
стоял, не склоняясь, по вере своей.
Ему говорили служивые люди:
«Смирись, а не то царский гнев ты разбудишь»!
Но им, помолчав, отвечал Мардохей:
«Не может склониться пред ним Иудей».
Тогда царедворцы Аману сказали
о том, что нарушил приказ Мардохей.
«Посмотрим, изменит он вере своей,
иль в ней устоит, что возможно едва ли»!? 2
И снова Аман у дворцовых ворот.
Поклонов ему Мардохей не даёт,
не падает ниц перед грозным Аманом
и властью его, царской милостью данной.
Аман непокорность его увидал,
Исполнился гневом и в сердце сказал:
«Мне мало теперь погубить Мардохея!
Хочу я дотла истребить Иудеев!
Весь этот упрямый и хитрый народ,
что в царстве Персидском незвано живёт»! 3
О мести мечтает и дни он, и ночи,
а время идёт – наступает Нисан,
но зову весны не подвластен Аман,
и злоба, как червь, душу чёрную точит.
Двенадцатый год Артаксеркса царя.
И только лишь землю осветит заря,
как пур 4 пред Аманом на землю бросают,
и жребий на месяц Адар выпадает.
Двенадцатый месяц. Пророческий дар:
погибель для всех Иудеев – Адар.
Аман
повёл осторожные, хитрые речи.
«У нас есть народ, – говорил он, – большой,
но в царстве Персидском он пришлый, чужой.
По всем областям меж людьми он рассеян,
по чуждым законам своим он живёт,
таких ни один не приемлет народ.
Законам царя не верны Иудеи.
К тому ж, если с нами случится беда,
царю изменить они могут всегда.
И если царю будет благоугодно,
да будет предписано силой народной
их всех истребить, чтоб из них ни один
Персидскому царству не смог навредить.
А я десять тысяч талантов 5 отвешу
в казну для царя. Так не станем же мешкать!
Ведь время настало, о мой господин,
их всех перебить. Не уйдёт ни один»!
Задумался царь и ответил Аману:
«Возьми серебро, отдаю и народ,
который по чуждым законам живёт.
И делай, что хочешь с ним властью мной данной»!
И перстень свой царский торжественно снял,
Аману вручил и при этом сказал:
«Вот перстень-печать для скрепленья указа,
которым велю я всем подданным сразу
в назначенный день Иудеев губить
и в царстве моём их вконец истребить».
И призваны были писцы для работы.
Одна у них ныне большая забота:
писцы выполняют Аманов приказ
и пишут без устали царский указ.
И к царским сатрапам письмо полетело,
к начальникам всех областей и князьям,
ко всем племенам, обитающим там,
в Персидского царства бескрайних пределах.
От царского имени было оно
и перстнем – печатью царя скреплено.
Гонцы эти письма с печатью царёвой
спешат разнести. В них от слова до слова
написано всё, что задумал Аман –
его вероломный, губительный план:
закон, чтоб по Персии всей, не жалея,
громили, крушили и жгли Иудеев.