Иисус Навин, Руфь, Есфирь
Шрифт:
Аман уж во внешнем дворе у царя.
И чёрное сердце полно предвкушенья
и радости подлой от близости мщенья.
А царь вопросил: «Кто стоит во дворе»?
Сказали: «Аман подошёл на заре».
И царь пригласил царедворца Амана.
Совет пожелал получить утром рано.
И задал вопрос, как верней поступать
с лицом, кому хочет он почесть воздать.
Подумал Аман: «Да кому же другому
царь почесть решил оказать в добрый час?
Ведь он обо мне и подумал сейчас!
И надо же ныне случиться такому»!
И начал Аман, лишь себя и любя,
Награду царя примерять на себя:
«Пускай человеку тому, дела прежде,
парадные царские вручат одежды.
Затем пусть коня приведут для него
из царских конюшен, красавца того,
который царя носит гордо и чинно
и радует статью и гривою длинной.
И пусть человеку тому, наконец,
на голову царский возложат венец.
Пусть царский наряд и коня вороного
тому отдадут из почтенных князей,
кто ближе к царю и верней, и знатней.
И пусть облечёт он, по царскому слову,
того человека в роскошный наряд,
что золотом светит и радует взгляд.
И пусть на коня его лично усадит
и стремя придержит, почтения ради.
Пусть в царском венце и на царском коне
он едет на площадь с царём наравне.
Вельможа коня под уздцы поведёт,
и громкое слово услышит народ:
«Так делает царь человеку такому,
которого почестью он отличил,
который за дело её заслужил.
Почёт и признанье от царского дома»!
И царь согласился. Ликует Аман,
в душе от почёта грядущего пьян.
А царь говорит: «Ты возьми одеянье,
коня, как сказал, и моё приказанье
иди выполняй по задумке твоей:
у нас при воротах сидит Мардохей,
ему, что сказал, то и сделаешь срочно.
И выполни всё, как предложено, точно».
И взял одеянье Аман и коня,
облёк Иудея, судьбину кляня.
Торжество Мардохея
И вывел на площадь его городскую,
и громко, как велено, там возглашал
слова, что царю для себя подсказал,
в душе ненавидя, злобясь и тоскуя. 2
Но кончился праздник, и вновь Мардохей
сидит у ворот. Он на службе своей.
Аман же подался дорогой недальней
в свой дом оскорблённый, больной и печальный.
Он голову платом печали покрыл.
Душевные раны он гневом травил.
Зереши – жене рассказал, как всё было
как счастье мелькнуло и тут же уплыло.
Зерешь собрала мудрецов и друзей.
И поняли все – вознесён Мардохей.
И так поразмыслив, Аману сказали:
«когда ненавистный твой враг Мардохей
по роду и племени есть Иудей,
тогда ты его пересилишь едва ли.
Ему ты обязан паденьем своим.
Теперь ты наверно падёшь перед ним». 3
Они обо многом ещё говорили
и, с горя, немало и ели, и пили.
Вечерняя в небе зарделась заря.
Пришли за Аманом гонцы от царя
напомнить ему о сегодняшнем пире.
Ведь был приглашён он к царице Есфири.
И снова надеждою полнится мир.
К царице Аман поспешает на пир.
*****************************************
Примечания:
1. Более точный перевод (без упоминания имени Божия): «в ту ночь сон бежал от царя»...;
2. Едва ли можно придумать более жгучее уязвление гордости и самолюбия, какое представляло приказание царя Аману относительно Мардохея. Человек, которого сам царь вознес на такую высоту, что называл его «вторым» по себе, «отцом» и т. п. и отличил такими почестями, как поклонение ниц подданных перед ним, — должен был исполнить роль слуги в триумфе своего заклятого врага, которому он даже приготовил уже и виселицу. Помимо объяснения этой неожиданно-непостижимой подмены ролей устроением Промысла Божьего, каравшего здесь вышедшую из берегов гордость и самомнение Амана, мы можем допустить здесь и то предположение, что царский любимец уже начал сильно падать в глазах царя к этому времени;
3. Необычайная судьба, какую иудеи переживали со времен Кира Персидского, вызывала между другими народами то зависть и неприязнь, пользовавшиеся всякими случаями к проявлению, то — с другой стороны — безотчетно мистическую боязнь, как перед какой-то особой загадочно живучей силой, охраняемой еще другой высшей неодолимой силой (Божества).
Книга Есфирь. Глава 7
На втором пире царь снова обещает Есфири всё, чего она пожелает; Есфирь просит жизни себе и своему народу; Она открывает царю, что Аман – враг Иудеев; Царь находит Амана припавшим к ложу Есфири и велит повесить его.