Иконы
Шрифт:
Сердцу. Душе. Но там ничего нет.
Кроме меня самой в настоящий момент.
– Что ты делаешь? – В голосе полковника звучит удивление.
Я не отвечаю.
– Долория!
Теперь он предостерегает, но я не останавливаюсь. Я делаю то, чего никогда не делала прежде. Я нашла новое оружие и хочу его использовать. Я хочу поразить им полковника.
Я вижу лица его мертвых матери и отца. Его кошек. Он тайком покупает для них еду на рынке Блэкхоул.
Бутылка крепкого алкоголя. Пустое кресло.
Но
И я вижу.
– Довольно!
Я открываю глаза:
– Какая-то девушка. Вы дали ей умереть. Почему?
Мысленным взором я вижу лицо мертвой девушки, ее язык вывалился изо рта, и я уже ни о чем другом не могу думать. Она умерла не так, как умер падре, – тихо, в церкви. Нет, ее сердце остановилось не потому, что кто-то его остановил. Кто-то причинил ей боль, намеренно. Чтобы заставить ее кричать. Страдать. Просто из жестокости.
Это сделал он. Вот этот человек. Ему нравится причинять людям боль, такую, что я и вообразить не могу. Теперь я увидела достаточно.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Он протягивает руку и нажимает какую-то кнопку на панели, отключая механизмы комнаты и, как я догадываюсь, отрезая нас от всего Посольства.
Теперь может произойти что угодно. Мы наедине в этой комнате. Он может меня убить, если захочет. Но я все равно не останавливаюсь. Я не могу.
– Кто она? Случайная знакомая?
– Никто, – отвечает он. – Ничто.
– Вроде меня?
Бронзовые крылышки вспыхивают, когда полковник Каталлус встает. Он побледнел от ярости, он так дрожит, что почти не в состоянии говорить.
– Прекрати, Долория! Я не Дитя Икон. Я здесь не для того, чтобы ты меня изучала. – Он глубоко вздыхает и скалит зубы, изображая улыбку. Так вот что он делает в гневе, этот полковник Каталлус. Он улыбается. – Если ты встанешь у меня на пути, я тебя убью. Мне это не составит труда.
Я внутренне содрогаюсь, потому что знаю: он говорит правду. Но я не желаю, чтобы он увидел это и порадовался.
– Так же, как вы убили падре.
– У тебя много спусковых механизмов, Долория Мария де ла Круз. Но ты не беспокойся. Я уверен, мы их все выявим. Так или иначе. – Его губы кривятся.
Пожалуйста, не улыбайся.
– Это будет веселая игра, разве не так?
Я таращусь на него.
Он наклоняется вперед, повышая голос:
– А теперь убирайся из моей головы!
– Заставьте меня.
– Убирайся! Ты меня этим не запугаешь! Я человеческое существо.
На мгновение он застает меня врасплох. Потом я осознаю, что он просто насмехается. Он повторяет мои слова, ну, как бы повторяет.
– Хватит. – Полковник пожимает плечами. – Я не знаю, что тебе там кажется, будто ты увидела, Долория, но ты никогда больше не будешь говорить об этом.
– Или что? – ровным тоном произношу я.
Полковник Каталлус опять улыбается, и мне хочется закричать. Он нажимает на кнопку сбоку от стеклянной двери. Стена прямо передо мной скользит вверх, и я вижу, что это вовсе не стена, а окно.
А по другую сторону окна – Ро.
– Или вот это.
Он нажимает на другую кнопку, и я вижу, как на длинном окне в комнате Ро проецируется мое собственное лицо. Я вижу, как бьюсь в дверь, изрыгая поток почти неразборчивых слов.
– У всех нас есть свои спусковые крючки, – выдыхает полковник Каталлус, явно снова чувствуя себя в своей тарелке.
Лицо Ро краснеет и покрывается потом.
– Ну, Долория? Я почти уверен, что он некое оружие.
Руки Ро сжимаются в кулаки.
По лицу стоящего у двери симпы видно, что ему отчаянно хочется очутиться вне этой комнаты. У него такая экипировка и вооружение, каких я прежде не видела. Но я знаю, почему он там, почему должен находиться внутри.
В пределах досягаемости Ро.
Нет!
Полковник Каталлус улыбается, сильнее нажимая на кнопку. Он наслаждается всем этим, я чувствую.
Долория в комнате Ро кричит все громче и громче. Ро зажимает уши, раскачиваясь взад-вперед на стуле.
Ро, не надо! Со мной все в порядке! Я здесь, рядом!
Стул летит через комнату, потом и стол тоже. Руки Ро уже сжимают горло симпы. Теперь и солдат взлетает в воздух. Он так надежно защищен, что его будет трудно убить. Думаю, это лишь сильнее бесит Ро.
Окно моей комнаты дрожит, когда симпа ударяется об него. Я морщусь, но окно выдерживает. Полковник Каталлус лишь еще шире улыбается.
– Прекратите это! Ро убьет его!
– Это наука, Долория. Ты знаешь, как много времени нам понадобилось, чтобы найти тебя?
– Нет.
Я не могу отвести глаз от Ро. Все остальное кажется незначительным, по крайней мере в этот момент.
– Ты просто не представляешь, какие ценные научные сведения даете нам ты и твой друг.
Объектив камеры, расположенной в углу потолка, следит за Ро, пока полковник Каталлус говорит. То есть я думаю, что он говорит, но я не слушаю его. Я наблюдаю за тем, как умирает симпа. Ро не понимает, что он делает, и остановиться не может.
Может быть, он и в самом деле – какое-то оружие.
Может быть, я действительно спусковой крючок.
Симпа снова ударяется о стену. Она вздрагивает так сильно, что мне кажется – стена вот-вот рухнет. Кровь брызгает на стекло между нами.
Даже полковник Каталлус выглядит слегка удивленным.
– Как я и говорю. Весьма ценно. Определенно того стоит.
Ро. Ради Пресвятой Девы, возьми себя в руки…
– Пожалуйста, – смотрю я на полковника Каталлуса, – остановите его. Я что угодно сделаю.