Икс
Шрифт:
2
Приближаясь к дому Хелли Бетанкур в тот вечер, я поняла, что видела его много раз с дороги. Он стоял на вершине гряды, которая проходила между городом и Национальным лесом Лос Падрес. Днем солнце отражалось от стекол, мигая, как сигнал SOS. Ночью яркий свет был заметен, как Венера на бледном фоне окружающих звезд. С расстояния казалось, что его невозможно достичь, изолированный от всех соседей, на такой высоте, что может начаться кровотечение из носа.
Ведущие туда дороги были незаметны, и без инструкций Хелли я не уверена, что могла бы найти дорогу.
Она указала, что лучше всего доехать
Когда я приблизилась к вершине горы, дом возник передо мной, как призрак. Если бы здесь приземлился корабль инопланитян, он создавал бы такое же, почти угрожающее впечатление. На фоне темного ландшафта здание сияло огнями, современный стиль странно подходил к обрывистой местности. Передняя часть выступала, как нос корабля, и казалось, нависала над каньоном. Корабль, сделанный из стекла. По растительности проходили волны, вспенивались у бетонных свай и ветер играл высокими ветками.
Стоянка была выложена каменными плитами. Я припарковала свою “хонду” носом к каменной стенке. Когда я шла к дому, включались реагирующие на движение лампочки, которые освещали дорожку передо мной. Я поднялась по крутым ступеням к двери, осторожно ставя ноги, чтобы не свалиться в густые заросли чапарраля с обеих сторон.
С переднего крыльца, через стеклянную дверь, я могла беспрепятственно видеть через весь дом, до темноты на другой стороне. Тихий океан был виден на расстоянии трех километров. Луннный свет отбрасывал дорожку, как тонкий слой льда. Ленточка шоссе 101 вилась между берегом и городом, и гирлянды огней протянулись по холмам. Большие пространства темноты подчеркивали загородный характер местности. Вокруг не было соседей, и за необходимыми вещами (как вино и туалетная бумага) нужно было совершать долгую поездку в город.
Я позвонила и увидела, как Хелли появилась на веранде в дальнем конце дома. Она вошла в столовую через стеклянную дверь. Длинный восточный халат из бледно-желтого шелка развевался вокруг нее, когда она пересекала комнату. У нее была густая масса рыжевато-каштановых волос и лицо, которое должны были любить фотографы. Не будучи формально красивой, она поражала. Тонкие черты, высокий лоб. Ее кожа была безукоризненной, а тонкий выступающий нос имел горбинку на переносице, что придавало ее профилю экзотический вид. Из каждой мочки ушей низвергался маленький водопад бриллиантов. У халата были широкие рукава, с замысловатой вышивкой на манжетах. Только естественно стройная женщина могла позволить себе такой объемный наряд. Из-под подола выглядывали остроносые бархатные комнатные туфельки.
Я бы дала ей лет сорок пять.
Она открыла дверь и протянула руку.
— Здравствуйте, Кинси. Я Хелли. Спасибо, что приехали. Извините за неудобство.
— Приятно познакомиться. Какой красивый дом.
Она покраснела от удовольствия.
— Не правда ли?
Она показывала дорогу, а я шла за ней через дом, в сторону веранды. Большая часть помещений была в темноте, мебель закрыта покрывалами в процессе подготовки к отъезду. Взглянув налево, я увидела, что двери, выходящие в коридор, закрыты. На широком паркетном полу я видела островки пышных восточных ковров. Там и сям горели лампы, освещая декоративные виньетки со вкусом выбранных и красиво расположенных предметов.
Справа от нас располагалась гостиная из дерева и стекла, высотой в два этажа и занимающая весь конец дома. Она тоже была погружена в темноту, но луч света из столовой отражался в чистых линиях большого стеклянного пространства.
Белые стены формировали галерею из многочисленных картин в тяжелых золотых рамах.
Я не очень разбираюсь в искусстве, но картины казались музейного качества: пейзажи и натюрморты, написанные маслом. Я не смогла бы назвать художников, но краски были богатыми и глубокими, и у меня сложилось впечатление, что в коллекцию вложены немалые деньги.
Хелли сказала через плечо:
— Я надеюсь, что вы не замерзните, если мы сядем снаружи. Я наслаждалась видом. Мой муж уехал сегодня утром в наш дом в Малибу, а я заканчиваю здесь.
— Наверное, хорошо так распределять свое время, — сказала я.
Лично я распределяю свое между маленькой квартирой и офисом, который вдвое меньше.
Мы вышли на веранду. Наружный свет был выключен, и под прикрытием дома воздух казался спокойным. Я чувствовала запах лавра, эвкалипта и ночного жасмина. На узкой террасе внизу ярко-бирюзовый бассейн светился, как посадочная полоса.
Открытая бутылка “шардонне” стояла на маленьком деревянном столике, возле которого стояли два раскладных стула. Хелли принесла два бокала, и я заметила, что ее наполовину полон. Она села на ближайший стул, я устроилась на другом.
Она предложила мне вина, я отказалась, чтобы продемонстрировать свой профессионализм. Если честно, при малейшем поощрении (если не обращать внимания на бодрящую уличную температуру), я бы задержалась там на несколько часов, попивая вино, наслаждаясь видом, и всем остальным, что она могла предложить.
Мы сидели между двумя небольшими пропановыми обогревателями, которые излучали сильное, но расеянное тепло, к которому мне хотелось протянуть руки, как к костру.
В Санта Терезе почти всегда прохладно после захода солнца, и усевшись я поймала себя на том, что держу ладони между колен. На мне были джинсы, ботинки и черная водолазка под шерстяным твидовым блейзером, так что мне было достаточно тепло, но я удивлялась, как Хелли могла переносить вечерний воздух в таком легкомысленном наряде, особенно при ветре, который свистел по краям стеклянных панелей. Прядки волос танцевали вокруг ее лица. Она вытащила из волос две шпильки, закрепила прическу, держа шпильки в зубах, и вернула их на место.
— Как давно вы владеете домом? — спросила я.
— Я здесь выросла. Это старое имение Клипперов. Мой отец купил его в начале тридцатых годов, вскоре после того, как закончил архитектурный колледж. Хэлстон Бетанкур. Вы могли о нем слышать.
Я издала звук, как будто бы вспомнила, хотя на самом деле не имела понятия.
— После того, как он снес оригинальный трехэтажный особняк в георгианском стиле, он построил это и так начал свою карьеру. Он всегда гордился фактом, что его упоминали в “Архитектурном дайджесте” больше чем любого другого архитектора. Его давно уже нет в живых, как и моей матери. Дом в Малибу принадлежит моему мужу, Джоффу. Он Д-Ж-О-Ф-Ф Джофф, а не Джефф. Мы женаты два года.