Икс
Шрифт:
Я подняла руку, пытаясь опровергнуть заявление о Джозефе, прикованном к коляске, когда я видела его, разгуливающим по дому. Но подумала, что это, возможно, не самый подходящий момент.
Лицо Генри застыло, но ему, как и мне, трудно было сформулировать ответ кому-то так категорично все отрицающему, в такой декларативной форме.
— Мой счет за воду удвоился, — сказал он сердито. — Вы видели, как я перевернул свой двор, пытаясь решить проблему. И это все, что вы должны сказать?
— Что еще вы хотите, чтобы я сказала? Ваши
Генри повернулся к сантехнику.
— Спасибо, мистер Маккласки. Оставьте все как есть. Мне нужны фотографии.
Потом он пошел к своей задней двери и захлопнул ее за собой.
Эдна не отступала.
— Со мной никогда в жизни так не обращались. Мы были лучшими соседями, и вот что получили взамен. Он оклеветал нас. Опорочил наше доброе имя и нашу репутацию. Я собираюсь позвонить нашему адвокату и сообщить об этом. Не удивлюсь, если он посоветует обратиться в суд.
Она переводила взгляд с меня на мистера Маккласки, но никому из нас было нечего сказать.
— Теперь, наверное, мне придется рассказать Джозефу, что случилось. Он очень огорчится.
Мы оба так хорошо относились к мистеру Питтсу. Я не могу поверить, что он может так быстро осудить и настолько не желает прислушаться к фактам.
Она повернулась и пошла по дорожке, со всем достоинством, которое могла изобразить.
Мы с Маккласки обменялись взглядом, который подтверждал, что мы разделяем одно и то же мнение. Шеллленбергеры смошенничали, не ожидали, что их когда-нибудь поймают, и рассчитывали на это.
37
Для разнообразия я не поехала в офис и отправилась в “Роскошную недвижимость Монтебеллло”. Я не могла удержаться, чтобы не размышлять о последствиях разоблачения Шелленбергеров. Генри никогда не возместит свой ущерб, который, в долларах, возможно даже не достиг предела, отличающего мелкое воровство от крупного. Генри сделает фотографии, Маккласки уберет соединение, и это будет все. По-моему, обнаружение нелегального подсоединения было благом. Липкие булочки и милые разговорчики через ограду пришли к концу, и больше не будет поездок по магазингам для Эдны.
Мне даже не придется спорить с Генри по поводу моего плохого отношения к этой парочке. Единственная оговорка произрастала из моего подозрения, что это еще не конец.
Мошенники, даже старые, удивительно упорны, и так просто их не победить.
Подъехав к агенству недвижимости, я поставила машину на маленькой стоянке и вошла.
Звякнул колокольчик на двери.
За стойкой Ким подпиливала ноготь. Она с ожиданием подняла голову, и ее выражение стало только чуточку кислым при виде меня. Она казалась настороженной — не совсем враждебной, но точно не наглой и высокомерной, какой была в нашу первую встречу.
Поскольку я была тепло принята первым человеком в компании, она, возможно, не решалась обращаться со мной с такой же снисходительностью.
Я
— Привет, Ким! Помните меня?
— Да.
Я могла слышать слова “к сожалению”, которых она не произнесла.
— Хорошо. Мне нужно встретиться с Тедди, и я буду признательна, если вы ей позвоните и договоритесь об этом.
Я думала, что она может притвориться дурочкой и сделать вид, что не понимает, о ком я говорю, но она выбрала другую стратегию.
— Почему вы решили, что Тедди захочет с вами разговаривать?
Я приложила указательный палец к щеке и наклонила голову, что, как я надеялась, было обаятельной манерой.
— Ну, давайте посмотрим. Хмм. Возможно, потому, что у меня вчера был хороший долгий разговор с ее бывшим мужем.
Я подняла тот же палец.
— Или. Возможно потому, что я была в баре вчера вечером с Кристианом Саттерфилдом, и он много чего порассказал. Еще имеет значение тот факт, что я сердита, и для нее будет лучше смягчить меня, пока есть возможность.
Ким опустила глаза, и ее щеки порозовели под слоем недавно наложенного загара.
Действительно, ей лучше использовать более светлый оттенок.
— Я не уверена, где она сегодня утром.
— Возможно, в вашем доме, если она живет у вас. Почему бы вам не позвонить домой?
Я видела, что отправила ее в агонию нерешительности. Она не хотела звонить у меня на глазах, потому что знала, что я запомню ее домашний номер, просто глядя, как она его набирает. Я ее подтолкнула.
— Вы можете воспользоваться телефоном в одном из пустых офисов. Я буду рада подождать.
Ким подумала пару секунд, а потом встала со стула. На ней были туфли на босу ногу на очень высоких каблуках, и такая короткая юбка, что были видны трусики.
— Из-под пятницы — суббота, — сказала я.
Она одернула юбку и вышла.
Как только она удалилась, я схватила ее блокнот и перелистывала страницы, пока не нашла записи о рейсах самолетов и времени отправления, которые она делала во время моего первого визита. Тогда я не знала, что она участвует в драме, так что мне повезло, что я обращаю внимание на такие вещи. Я вырвала лист, сложила и убрала в сумку, потом вернула страницы в прежнее положение.
Вернулась Ким и села на место. В глаза она мне не смотрела.
— Она сказала, вам нужно прийти к пяти, на коктейли.
Она нацарапала адрес на краешке блокнотного листа и оторвала клочок.
— Мне принести что-нибудь? — прощебетала я.
Ким проигнорировала мое предложение. Я не была серьезной, но крекеры с сырным соусом должны быть слишком дешевой закуской, даже при их стесненных обстоятельствах.
Я вышла из агенства и подошла к машине. Когда я села за руль, до меня вдруг дошла фраза, которую произнесла сегодня Эдна. Это было, когда она так яростно защищала себя перед Генри. В тот момент я была поглощена стычкой и не обратила внимания на смысл.