Илиада. Одиссея. Избранные главы

Гомер

Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.

Кто ж от богов бессмертных подвиг их к враждебному спору?

Сын громовержца и Леты – Феб, царем прогневленный,

¹⁰ Язву на воинство злую навел; погибали народы

В казнь, что Атрид обесчестил жреца непорочного Хриса.

Старец, он приходил к кораблям быстролетным ахейским

Пленную дочь искупить и, принесши бесчисленный выкуп

И держа в руках, на жезле золотом, Аполлонов

¹⁵ Красный

венец, умолял убедительно всех он ахеян,

Паче ж Атридов могучих, строителей рати ахейской:

«Чада Атрея и пышнопоножные мужи ахейцы!

О! да помогут вам боги, имущие домы в Олимпе,

Град Приамов разрушить и счастливо в дом возвратиться;

²⁰ Вы ж свободите мне милую дочь и выкуп примите,

Чествуя Зевсова сына, далеко разящего Феба».

Все изъявили согласие криком всеобщим ахейцы

Честь жрецу оказать и принять блистательный выкуп;

Только царя Агамемнона было то не любо сердцу;

²⁵ Гордо жреца отослал и прирек ему грозное слово:

«Старец, чтоб я никогда тебя не видал пред судами!

Здесь и теперь ты не медли и впредь не дерзай показаться!

Или тебя не избавит ни скиптр, ни венец Аполлона.

Деве свободы не дам я; она обветшает в неволе,

³⁰ В Аргосе, в нашем дому, от тебя, от отчизны далече —

Ткальный стан обходя или ложе со мной разделяя.

Прочь удались и меня ты не гневай, да здрав возвратишься!»

Рек он; и старец трепещет и, слову царя покоряся,

Идет, безмолвный, по брегу немолчношумящей пучины.

³⁵ Там, от судов удалившися, старец взмолился печальный

Фебу царю, лепокудрыя Леты могущему сыну:

«Бог сребролукий, внемли мне: о ты, что, хранящий, обходишь

Хрису, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе,

Сминфей! если когда я храм твой священный украсил,

⁴⁰ Если когда пред тобой возжигал я тучные бедра

Коз и тельцов, – услышь и исполни одно мне желанье:

Слезы мои отомсти аргивянам стрелами твоими!»

Так вопиял он, моляся; и внял Аполлон сребролукий:

Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом,

⁴⁵ Лук за плечами неся и колчан, отовсюду закрытый;

Громко крылатые стрелы, биясь за плечами, звучали

В шествии гневного бога: он шествовал, ночи подобный.

Сев наконец пред судами, пернатую быструю мечет;

Звон поразительный издал серебряный лук стреловержца.

⁵⁰ В самом начале на месков напал он и псов празднобродных;

После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;

Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.

Девять дней на воинство божие стрелы летали;

В день же десятый Пелид на собрание созвал ахеян.

⁵⁵ В мысли ему то вложила богиня державная Гера:

Скорбью терзалась она, погибающих видя ахеян.

Быстро сходился народ, и когда воедино собрался,

Первый, на сонме восстав, говорил Ахиллес быстроногий:

«Должно, Атрид, нам, как вижу, обратно исплававши море,

⁶⁰ В домы свои возвратиться, когда лишь от смерти спасемся.

Вдруг и война, и погибельный мор истребляет ахеян.

Но испытаем, Атрид, и вопросим жреца, иль пророка

Или гадателя снов (и сны от Зевеса бывают):

Пусть нам поведают, чем раздражен Аполлон небожитель?

⁶⁵ Он за обет несвершенный, за жертву ль стотельчую гневен?

Или от агнцев и избранных коз благовонного тука

Требует бог, чтоб ахеян избавить от пагубной язвы?»

Так произнесши, воссел Ахиллес; и мгновенно от сонма

Калхас восстал Фесторид, верховный птицегадатель.

⁷⁰ Мудрый, ведал он все, что минуло, что есть и что будет,

И ахеян суда по морям предводил к Илиону

Даром предвиденья, свыше ему вдохновенным от Феба.

Он, благомыслия полный, речь говорил и вещал им:

«Царь Ахиллес! возвестить повелел ты, любимец Зевеса,

⁷⁵ Праведный гнев Аполлона, далеко разящего бога?

Я возвещу; но и ты согласись, поклянись мне, что верно

Сам ты меня защитить и словами готов и руками.

Я опасаюсь, прогневаю мужа, который верховный

Царь аргивян и которому все покорны ахейцы.

⁸⁰ Слишком могуществен царь, на мужа подвластного гневный:

Вспыхнувший гнев он на первую пору хотя и смиряет,

Но сокрытую злобу, доколе ее не исполнит,

В сердце хранит. Рассуди ж и ответствуй, заступник ли ты мне?»

Быстро ему отвечая, вещал Ахиллес благородный:

⁸⁵ «Верь и дерзай, возвести нам оракул, какой бы он ни был!

Фебом клянусь я, Зевса любимцем, которому, Калхас,

Молишься ты, открывая данаям вещания бога:

Нет, пред судами никто, покуда живу я и вижу,

Рук на тебя дерзновенных, клянуся, никто не подымет

⁹⁰ В стане ахеян; хотя бы назвал самого ты Атрида,

Властию ныне верховной гордящегось в рати ахейской».

Рек он; и сердцем дерзнул, и вещал им пророк непорочный: