Илиада
Шрифт:
Слово скончала и скрылась, оставя печального сына, В сердце питавшего скорбь о красноопоясанной деве, 430 Силой Атрида отъятой. Меж тем Одиссей велемудрый Хрисы веселой достиг с гекатомбой священною Фебу. С шумом легкий корабль вбежал в глубодонную пристань, Все паруса опустили, сложили на черное судно, Мачту к гнезду притянули, поспешно спустив на канатах, 435 И корабль в пристанище дружно пригнали на веслах. Там они котвы бросают, причалы к пристанищу вяжут. И с дружиною сами сходят на берег пучины, И низводят тельцов, гекатомбу царю Аполлону, И вослед Хрисеида на отчую землю нисходит. 440 Деву тогда к алтарю повел Одиссей благородный, Старцу в объятия отдал и словом приветствовал мудрым: "Феба служитель! Меня посылает Атрид Агамемнон Дочерь тебе возвратить, и Фебу царю гекатомбу Здесь за данаев принесть,
Рек, и вручил Хрисеиду, и старец с веселием обнял Милую дочь. Между тем гекатомбную славную жертву Вкруг алтаря велелепного стройно становят ахейцы, Руки водой омывают и соль и ячмень подымают. 450 Громко Хрис возмолился, горе воздевающий руки: "Феб сребролукий, внемли мне! о ты, что хранящий обходишь Хрису, священную Киллу и мощно царишь в Тенедосе! Ты благосклонно и прежде, когда я молился, услышал И прославил меня, поразивши бедами ахеян; 455 Так и ныне услышь и исполни моление старца: Ныне погибельный мор отврати от народов ахейских".
Так он взывал, - и услышал его Аполлон сребролукий. Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы, Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили, 460 Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрыли Вдвое кругом и на них положили останки сырые. Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя; Юноши окрест его в руках пятизубцы держали. Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных, 465 Все остальное дробят на куски, прободают рожнами, Жарят на них осторожно и, все уготовя, снимают. Кончив заботу сию, ахеяне пир учредили; Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем; И когда питием и пищею глад утолили, 470 Юноши, паки вином наполнивши доверху чаши, Кубками всех обносили, от правой страны начиная. Целый ахеяне день ублажали пением бога; Громкий пеан Аполлону ахейские отроки пели, Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая. 475 Солнце едва закатилось и сумрак на землю спустился, Сну предалися пловцы у причал мореходного судна. Но лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра, В путь поднялися обратный к широкому стану ахейцы. С места попутный им ветер послал Аполлон сребролукий. 480 Мачту поставили, парусы белые все распустили; Средний немедленно ветер надул, и, поплывшему судну, Страшно вкруг киля его зашумели пурпурные волны; Быстро оно по волнам, бразды оставляя, летело. После, как скоро достигли ахейского ратного стана, 485 Черное судно они извлекли на покатую сушу И, высоко, на песке, подкативши огромные бревна, Сами расселись вдруг по своим кораблям и по кущам,
Он между тем враждовал, при судах оставаяся черных, Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель. 490 Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой, Не был ни в грозных боях; сокрушающий сердце печалью, Праздный сидел; но душою алкал он и брани и боя. С оной поры наконец двенадцать денниц совершилось, И на светлый Олимп возвратилися вечные боги 495 Все совокупно; предшествовал Зевс. Не забыла Фетида Сына молений; рано возникла из пенного моря, С ранним туманом взошла на великое небо, к Олимпу; Там, одного восседящего, молний метателя Зевса Видит на самой вершине горы многоверхой, Олимпа; 500 Близко пред ним восседает и, быстро обнявши колена Левой рукою, а правой подбрадия тихо касаясь, Так говорит, умоляя отца и владыку бессмертных: "Если когда я, отец наш, тебе от бессмертных угодна Словом была или делом, исполни одно мне моленье! 505 Сына отмети мне, о Зевс! кратковечнее всех он данаев; Но его Агамемнон, властитель мужей, обесславил: Сам у него и похитил награду, и властвует ею. Но отомсти его ты, промыслитель небесный, Кронион! Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы 510 Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят".
Так говорила; но, ей не ответствуя, тучегонитель Долго безмолвный сидел; а она, как объяла колена, Так и держала, припавши, и снова его умоляла: "Дай непреложный обет, и священное мание сделай, 515 Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь, Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся".
Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель: "Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью; 520 Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.
Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями: Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида 530 Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный...
Так совещались они и рассталися. Быстро Фетида Ринулась в бездну морскую с блистательных высей Олимпа; Зевс возвратился в чертог, и боги с престолов восстали В встречу отцу своему; не дерзнул ни один от бессмертных 535 Сидя грядущего ждать, но во стретенье все поднялися.
Там Олимпиец на троне воссел; но владычица Гера Все познала, увидя, как с ним полагала советы Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида. Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса: 540 "Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы? Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно Тайные думы держать; никогда ты собственной волей Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!"
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных: 545 "Гера, не все ты ласкайся мои решения ведать; Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга! Что невозбранно познать, никогда никто не познает Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных. Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить, 550 Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных".
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня: "Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь? Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь. 555 Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида! Рано воссела с тобой и колена твои обнимала; Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами".
560 Гере паки ответствовал тучегонитель Кронион: "Дивная! все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь! Но произвесть ничего не успеешь; более только Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет! Если соделалось так, - без сомнения, мне то угодно! 565 Ты же безмолвно сиди и глаголам моим повинуйся! Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе, Если, восстав, наложу на тебя необорные руки".
Рек; устрашилась его волоокая Гера богиня И безмолвно сидела, свое победившая сердце. 570 Смутно по Зевсову дому вздыхали небесные боги. Тут олимпийский художник, Гефест, беседовать начал, Матери милой усердствуя, Гере лилейнораменной: "Горестны будут такие дела, наконец нестерпимы, Ежели вы и за смертных с подобной враждуете злобой! 575 Ежели в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет Радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует! Матерь, тебя убеждаю, хотя и сама ты премудра, Зевсу царю окажи покорность, да паки бессмертный Гневом не грянет и нам не смутит безмятежного пира. 580 Если восхощет отец, Олимпиец, громами блестящий, Всех от престолов низвергнет: могуществом всех он превыше! Матерь, потщися могучего сладкими тронуть словами, И немедленно к нам Олимпиец милостив будет".
Так произнес и, поднявшись, блистательный кубок двудонный 585 Матери милой подносит и снова так ей вещает: "Милая мать, претерпи и снеси, как ни горестно сердцу! Сыну толико драгая, не дай на себе ты увидеть Зевса ударов; бессилен я буду, хотя и крушася, Помощь подать: тяжело Олимпийцу противиться Зевсу! 590 Он уже древле меня, побужденного сердцем на помощь, Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного Прага: Несся стремглав я весь день и с закатом блестящего солнца Пал на божественный Лемнос, едва сохранивший дыханье. Там синтийские мужи меня дружелюбно прияли".
595 Рек; улыбнулась богиня, лилейнораменная Гера, И с улыбкой от сына блистательный кубок прияла. Он и другим небожителям, с правой страны начиная, Сладостный нектар подносит, черпая кубком из чаши. Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба, 600 Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится.
Так во весь день до зашествия солнца блаженные боги Все пировали, сердца услаждая на пиршестве общем Звуками лиры прекрасной, бряцавшей в руках Аполлона, Пением Муз, отвечавших бряцанию сладостным гласом.