Илиада

Гомер

605 Но когда закатился свет блистательный солнца, Боги, желая почить, уклонилися каждый в обитель, Где небожителю каждому дом на холмистом Олимпе Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал. Зевс к одру своему отошел, олимпийский блистатель, Где и всегда почивал, как сон посещал его сладкий; 610 Там он, восшедши, почил, и при нем златотронная Гера.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

СОН. БЕОТИЯ, ИЛИ ПЕРЕЧЕНЬ КОРАБЛЕЙ

Все и бессмертные боги, и коннодоспешные мужи, Спали всю ночь; но Крониона сладостный сон не покоил. Он волновался заботными думами, как Ахиллеса Честь отомстить и ахеян толпы истребить пред судами. 5 Сердцу его наконец показалася лучшею дума: Сон послать обманчивый мощному сыну Атрея. Зевс призывает его и крылатые речи вещает: "Мчися, обманчивый Сон, к кораблям быстролетным ахеян; Вниди под сень и явись Агамемнону, сыну Атрея; 10 Все ты ему возвести непременно, как я завещаю: В бой вести самому повели кудреглавых данаев Все ополчения; ныне, вещай, завоюет троянский Град многолюдный: уже на Олимпе имущие домы Боги не мнят разномысленно; всех наконец согласила 15 Гера своею мольбой; и над Троею носится гибель". Рек он,- и Сон отлетел, повелению Зевса покорный. Быстрым полетом достиг кораблей мореходных аргивских, К кущам Атридов потек и обрел Агамемнона: в куще Царь почивал, и над ним амброзический сон разливался. 20 Стал над главой он царевой, Нелееву сыну подобный, Нестору, более всех Агамемноном чтимому старцу; Образ его восприяв, божественный Сон провещает: "Спишь, Агамемнон, спишь, сын Атрея, смирителя коней! Ночи во сне провождать подобает ли мужу совета, 25 Коему вверено столько народа и столько заботы! Быстро внимай, что реку я: тебе я Крониона вестник; Он и с высоких небес о тебе, милосердый, печется. В бой вести тебе он велит кудреглавых данаев Все ополчения; ныне, он рек, завоюешь троянский 30 Град многолюдный: уже на Олимпе имущие домы Боги не мнят разномысленно; всех наконец согласила Гера мольбой; и над Троею носится гибель от Зевса. Помни глаголы мои, сохраняй на душе и страшися Их позабыть, как тебя оставит сон благотворный".

35 Так говоря, отлетел и оставил Атреева сына, Сердце предавшего думам, которым не сужено сбыться. Думал, что в тот же он день завоюет Приамову Трою. Муж неразумный! не ведал он дел, устрояемых Зевсом: Снова решился отец удручить и бедами и стоном 40 Трои сынов и данаев на новых побоищах страшных. Вспрянул Атрид, и божественный голос еще разливался Вкруг его слуха; воссел он и мягким оделся хитоном, Новым, прекрасным, и сверху набросил широкую ризу; К белым ногам привязал прекрасного вида плесницы, 45 Сверху рамен перекинул блистательный меч среброгвоздный; В руки же взявши отцовский, вовеки не гибнущий, скипетр, С ним отошел к кораблям медянодоспешных данаев.

Вестница утра, Заря, на великий Олимп восходила, Зевсу царю и другим небожителям свет возвещая; 50 И Атрид повелел провозвестникам звонкоголосым Всех к собранию кликать ахейских сынов кудреглавых. Вестники подняли клич,-и ахейцы стекалися быстро. Прежде же он посадил на совет благодумных старейшин, Их пригласив к кораблю скиптроносного старца Нелида. 55 Там Агамемнон, собравшимся, мудрый совет им устроил: "Друга! объятому сном, в тишине амброзической ночи, Дивный явился мне Сон, благородному сыну Нелея Образом, ростом и свойством Нестору чудно подобный! Стал над моей он главой и вещал мне ясные речи: 60 - Спишь, Агамемнон, спишь, сын Атрея, смирителя коней! Ночи во сне провождать подобает ли мужу совета, Коему вверено столько народа и столько заботы! Быстро внимай, что реку я: тебе я Крониона вестник. Он с высоких небес о тебе, милосердый, печется; 65 В бой вести тебе он велит кудреглавых данаев Все ополчения: ныне, вещал, завоюешь троянский Град многолюдный; уже на Олимпе имущие домы Боги не мнят разномысленно: всех наконец согласила Гера мольбой, и над Троею носится гибель от Зевса. 70 Слово мое сохрани ты на сердце.- И так произнесши, Он отлетел, и меня оставил сон благотворный. Други! помыслите, как ополчить кудреглавых данаев? Прежде я сам, как и следует, их испытаю словами; Я повелю им от Трои бежать на судах многовеслых, 75 Вы же один одного от сего отклоняйте советом".

Так произнес и воссел Атрейон,- и восстал между ними Нестор почтенный, песчаного Пилоса царь седовласый; Он, благомысленный, так говорил пред собраньем старейшин: "Други! вожди и правители мудрые храбрых данаев! 80 Если б подобный сон возвещал нам другой от ахеян, Ложью почли б мы его и с презрением верно б отвергли; Видел же тот, кто слывет знаменитейшим в рати ахейской; Действуйте, други, помыслите, как ополчить нам ахеян".

Так произнесши, первый из сонма старейшин он вышел. 85 Все поднялись, покорились Атриду, владыке народов, Все скиптроносцы ахеян; народы же реяли к сонму. Словно как пчелы, из горных пещер вылетая роями, Мчатся густые, всечасно за купою новая купа; В образе гроздий они над цветами весенними вьются 90 Или то здесь, несчетной толпою, то там пролетают,- Так аргивян племена, от своих кораблей и от кущей, Вкруг по безмерному брегу, несчетные, к сонму тянулись Быстро толпа за толпой; и меж ними, пылая, летела Осса, их возбуждавшая, вестница Зевса; собрались; 95 Бурно собор волновался; земля застонала под тьмами Седших народов; воздвигнулся шум, и меж оными девять Гласом гремящим глашатаев, говор мятежный смиряя. Звучно вопили, да внемлют царям, Зевеса питомцам. И едва лишь народ на местах учрежденных уселся, 100 Говор унявши, как пастырь народа восстал Агамемнон, С царственным скиптром в руках, олимпийца Гефеста созданьем: Скиптр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду; Зевс передал возвестителю Гермесу, аргоубийце; Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою; 105 Конник Пелопс передал властелину народов Атрею; Сей, умирая, стадами богатому предал Фиесту, И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил, С властью над тьмой островов и над Аргосом, царством пространным. Царь, опираясь на скиптр сей, вещал к восседящим ахеям: 110 "Други, герои данайские, храбрые слуги Арея! Зевс громовержец меня уловил в неизбежную гибель! Пагубный, прежде обетом и знаменьем сам предназначил Мне возвратиться рушителем Трои высокотвердынной; Ныне же злое прельщение он совершил и велит мне 115 В Аргос бесславным бежать, погубившему столько народа! Так, без сомнения, богу, всемощному Зевсу, угодно: Многих уже он градов сокрушил высокие главы И еще сокрушит: беспредельно могущество Зевса. Так,- но коликий позор об нас и потомкам услышать! 120 Мы, и толикая рать, и народ таковой, как данаи, Тщетные битвы вели и бесплодной войной воевали С меньшею ратью врагов и трудам конца не узрели. Ибо когда б возжелали ахейцы и граждане Трои, Клятвою мир утвердивши, народ обоюдно исчислить, 125 И трояне собрались бы, все, сколько есть их во граде; Мы же, ахейский народ, разделяся тогда на десятки, Взяли б на каждый из них от троянских мужей виночерща,- Многим десяткам у нас недостало б мужей виночерпцев! Столько, еще повторяю, числом превосходят ахейцы 130 В граде живущих троян. Но у них многочисленны други, Храбрые, многих градов копьеборные мужи; они-то Сильно меня отражают и мне не дают, как ни жажду, Града разрушить враждебного, пышно устроенной Трои. Девять прошло круговратных годов великого Зевса; 135 Древо у нас в кораблях изгнивает, канаты истлели; Дома и наши супруги, и наши любезные дети, Сетуя, нас ожидают; а мы безнадежно здесь медлим, Делу не видя конца, для которого шли к Илиоиу. Други, внемлите и, что повелю я вам, все повинуйтесь: 140 Должно бежать! возвратимся в драгое отечество наше; Нам не разрушить Трои, с широкими стогнами града!"

Так говорил, - и ахеян сердца взволновал Агамемнон Всех в многолюдной толпе, и не слышавших речи советной. Встал, всколебался народ, как огромные волны морские, 145 Если и Нот их и Эвр, на водах Икарийского понта, Вздуют, ударивши оба из облаков Зевса владыки; Или, как Зефир обширную ниву жестоко волнует, Вдруг налетев, и над нею бушующий клонит колосья; Так их собрание все взволновалося; с криком ужасным 150 Бросились все к кораблям; под стопами их прах, подымаясь, Облаком в воздухе стал; вопиют, убеждают друг друга Быстро суда захватить и спускать на широкое море; Рвы очищают; уже до небес подымалися крики Жаждущих в домы; уже кораблей вырывали подпоры.

155 Так бы, судьбе вопреки, возвращение в домы свершилось Рати ахейской, но Гера тогда провещала к Афине: "Что это, дщерь необорная тучегонителя Зевса! Или обратно в домы, в любезную землю отчизны Рать аргивян побежит но хребтам беспредельного моря? 160 Или на славу Приаму, на радость гордым троянам Бросят Елену Аргивскую, ради которой под Троей Столько данаев погибло, далёко от родины милой? Мчися стремительно к воинству меднодоспешных данаев! Сладкою речью твоей убеждай ты каждого мужа 165 В море для бегства не влечь кораблей обоюдувесельных".

Так изрекла; покорилась Афина владычице Гере: Бурно помчалась, с вершины Олимпа высокого бросясь: Быстро достигла широких судов, аргивян меднобронных; Там обрела Одиссея, советами равного Зевсу: 170 Думен стоял и один доброснастного черного судна Он не касался: печаль в нем и сердце и душу пронзала. Став близ него, прорекла светлоокая дщерь Эгиоха: "Сын благородный Лаэрта, герой. Одиссей многоумный! Как? со срамом обратно, в любезную землю отчизны 175 Вы ли отсель побежите, в суда многоместные реясь? Вы ли на славу Приаму, на радость троянам Елену Бросите, Аргоса дочь, за которую столько ахеян Здесь перед Троей погибло, далёко от родины милой? Шествуй немедля к народу ахейскому; ревностно действуй; 180 Сладостью речи твоей убеждай ты каждого мужа В море для бегства не влечь кораблей обоюдувесельных".

Так провещала; и голос гремящий познал он богини: Ринулся, сбросив и верхнюю ризу; но оную поднял Следом спешивший за ним Эврибат, итакийский глашатай. 185 Сам Одиссей Лаэртид, на пути Агамемнона встретив, Взял от владыки отцовский вовеки не гибнущий скипетр, С оным скиптром пошел к кораблям аргивян меднобронных; Там, властелина или знаменитого мужа встречая, К каждому он подходил и удерживал кроткою речью: 190 "Муж знаменитый! тебе ли, как робкому, страху вдаваться. Сядь, успокойся и сам, успокой и других меж народа; Ясно еще ты не знаешь намерений думы царевой; Ныне испытывал он, и немедля накажет ахеян; В сонме не все мы слышали, что говорил Агамемнон; 195 Если он гневен, жестоко, быть может, поступит с народом. Тягостен гнев царя, питомца Крониона Зевса; Честь скиптроносца от Зевса, и любит его промыслитель".

Если ж кого-либо шумного он находил меж народа, Скиптром его поражал и обуздывал грозною речью: 200 "Смолкни, несчастный, воссядь и других совещания слушай, Боле почтенных, как ты! Невоинственный муж и бессильный, Значащим ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах. Всем не господствовать, всем здесь не царствовать нам, аргивянам! Нет в многовластии блага; да будет единый властитель, 205 Царь нам да будет единый, которому Зевс прозорливый Скиптр даровал и законы: да царствует он над другими".

Так он, господствуя, рать подчинял; и на площадь собраний Бросился паки народ, от своих кораблей и от кущей, С воплем: подобно как волны немолчношумящего моря, 210 В брег разбиваясь огромный, гремят; и ответствует понт им.

Все успокоились, тихо в местах учрежденных сидели; Только Терсит меж безмолвными каркал один, празднословный; В мыслях вращая всегда непристойные, дерзкие речи, Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность, 215 Все позволяя себе, что казалось смешно для народа. Муж безобразнейший, он меж данаев пришел к Илиону; Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади Плечи на персях сходились; глава у него подымалась Вверх острием, и была лишь редким усеяна пухом. 220 Враг Одиссея и злейший еще ненавистник Пелида, Их он всегда порицал; но теперь скиптроносца Атрида С криком пронзительным он поносил; на него аргивяне Гневались страшно; уже восставал негодующих ропот; Он же, усиля свой крик, порицал Агамемнона, буйный: 225 "Что, Агамемнон, ты сетуешь, чем ты еще недоволен? Кущи твои преисполнены меди, и множество пленниц В кущах твоих, которых тебе, аргивяне, избранных Первому в рати даем, когда города разоряем. Жаждешь ли злата еще, чтоб его кто-нибудь из троянских 230 Конников славных принес для тебя, в искупление сына, Коего в узах я бы привел, как другой аргивянин? Хочешь ли новой жены, чтоб любовию с ней наслаждаться, В сень одному заключившися? Нет, недостойное дело, Бывши главою народа, в беды вовлекать нас, ахеян! 235 Слабое, робкое племя, ахеянки мы, не ахейцы! В домы свои отплывем; а его мы оставим под Троей, Здесь насыщаться чужими наградами; пусть он узнает, Служим ли помощью в брани и мы для него иль не служим. Он Ахиллеса, его несравненно храбрейшего мужа, 240 Днесь обесчестил: похитил награду и властвует ею! Мало в душе Ахиллесовой злобы; он слишком беспечен; Или, Атрид, ты нанес бы обиду, последнюю в жизни!"