Илиада
Шрифт:
Молча укрыла себя серебристо-блестящим покровом
420 И за богиней пошла, незаметная сонму троянок.
Вскоре они подошли к пышнодивному дому Париса.
Обе служанки скорей приступили к домашним работам.
Тихо Елена тогда поднялась прямо в светлую спальню.
Там Афродита сама для неё взяла кресло, и ближе
425 Ставит к Парису его, улыбаясь пленительно, сладко.
В кресле устроилась том порождённая Зевсом Елена,
Скромно глаза отвела и сказала супругу с упрёком:
«С
Мужем могучим убит, тем, что был до тебя мне супругом!
430 Прежде хвалился ты сам, что один Менелая героя
Силой своей и рукой и копьём превзойдешь в ратоборстве!
Ну так ступай и дерись! Снова вызови в поле Атрида
Биться один на один! Впрочем, я не советую; лучше
Мирно покойся, и впредь с светлокудрым Атреевым сыном
435 Войском сражаться или в поединке не смей безрассудно;
Бойся, иначе копьём Менелай укротит тебя быстро!»
Ей отвечая, Парис устремляет крылатые речи:
«О, не печаль мне, жена, ты упреками горькими сердце:
Нынче меня победил Менелай при поддержке Афины,
440 Завтра – победа за мной: и у нас есть защитники-боги!
Лучше теперь мы с тобой насладимся взаимной любовью.
Страстью такой у меня никогда ещё ум не мутился,
Даже в счастливый тот день, как, тебя я из Спарты весёлой
Тайно похитив, бежал на моих кораблях быстролётных,
445 И на Кранае с тобой сочетался любовью и ложем.
Ныне ж пылаю тобой я, желания сладкого полный».
Так он сказал и пошёл лечь на ложе, за ним и супруга.
Вместе уснули они на блистательноубранном ложе.
Сын же Атрея, как зверь разъяренный, метался и рыскал,
450 Взоры бросая кругом: не увидит ли где Александра.
Но ни один из троян, ни один из союзников Трои
Мощному мужу не мог указать Александра-Париса.
Даже из дружбы к нему, знавший, где он, не скрыл бы Париса,
Так ненавистен он стал и друзьям, и врагам, хуже смерти.
455 Громко тогда возгласил повелитель мужей Агамемнон:
«Слушайте, Трои сыны и союзники Трои! Внимайте!
Видели все торжество Менелая, любимца Ареса.
Так что Елену теперь, и богатство, что с нею украли,
Вы нам верните. Ещё также должную дань заплатите,
460 Так, чтобы память о ней и у дальних потомков осталась».
Так Агамемнон сказал, – и хвалу восклицали ахейцы.
Песнь четвертая
Нарушение клятв. Обход войск агамемноном
Боги, у Зевса отца на крыльце золотом заседая,
Мирно беседу вели; посреди их цветущая Геба
Всем разливала нектар. Боги, кубки беря золотые,
Друг другу честь воздают, сверху чинно взирая на Трою.
5 Тут Олимпиец Кронид вдруг над Герой решил посмеяться,
Едкою речью её разозлить; начал так он с издёвкой:
«Знаю, богини здесь две помогают в войне Менелаю:
Гера Аргивская и Тритогения Алалкомена.
Обе, однако, сидят далеко и с Олимпа взирают,
10 Тем утешаются; но с Александром везде Афродита,
Помощь ему подает, роковую беду отражает;
Вот и сегодня спасла от мучительной смерти любимца.
Ведь очевидной была Менелая героя победа.
Боги, помыслим сейчас, чем нам дело такое закончить?
15 Снова ли грозную брань и печальную распрю воздвигнем
Или возлюбленный мир меж двумя племенами положим?
Если же то всем богам и желанно весьма, и приятно, –
Пусть нерушимо стоит достославная Троя Приама,
Царь Менелай же домой возвратится с Еленой Аргивской».
20 Так он сказал. Злясь на то, и Афина, и Гера вздыхали;
Рядом сидели они, измышляя несчастья троянцам.
Гнев затаив на отца, не сказала ни слова Афина,
Молча сидела, хотя её мучила злоба на Зевса.
Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула в гневе:
25 «Сердцем жестокий Кронид! Ты какие слова произносишь?!
Хочешь ты сделать и труд мой ничтожным, и пот мой напрасным, -
Им обливалась, трудясь, я сама, и коней истомила,
Рать поднимая на бой, на погибель Приаму и Трое!?
Волю свою ты твори, только боги не все ей довольны!»
30 Ей, негодуя, в сердцах отвечал грозный Зевс тучеводец:
«Злобная! Старец Приам и Приамовы дети какое
Зло сотворили тебе, что желаешь теперь непрестанно
Ты истребить Илион, благолепную смертных обитель?
Если б могла, ты б вошла за врата, за троянские стены,
35 И пожрала бы живьём и Приама, и всех Приамидов,
С ними – троянский народ! Лишь тогда б ты насытила злобу!
Делай, как сердце велит. Горький спор этот наш, я надеюсь,
Грозной вражды навсегда между мной и тобой не положит.
Слово еще я скажу, и его в своём сердце храни ты:
40 Если во гневе и я, пожелаю когда-нибудь город
В прах ниспровергнуть, тебе дорогих человеков отчизну, —
Гнев не обуздывай мой! Дай и ты мне свободу для действий!
Трою ж тебе я предать соглашаюсь, душой несогласный.
Ведь, сколь ни есть городов на земле под сияющим солнцем
45 Или под звёздною мглой, населённых сынами земными,