Илинара. Драготариус
Шрифт:
— Ну что, лезем? — рассматривая тайгу через дорогу, спросил Егор у Лины.
— Я так вообще уже залезла, — хмыкнула она, — ты вот всё никак не соберёшься.
— Не поверишь, но у меня дурное предчувствие. Я как наша старенькая баба Оля сейчас, — невесело улыбнулся он, — она всё время про него толковала. Родителям, когда провожали их последний раз, она так и сказала: «Не ехали бы вы сегодня, очень уж дурное у меня предчувствие». Чем всё закончилось, ты в курсе.
— Егор, — Лина развернулась к другу, с тревогой заглядывая в его лицо. — Я тебя не узнаю. Ты же сам всегда в первых рядах.
— А вот сейчас со мной творится такая задница. Словно кто-то нашёптывает в уши, чтобы не занимался этим.
— Так и говорит? — рассмеялась Лина.
— Нет, — улыбнулся Егор, — просто грозит кулаком.
Вскоре они катили к месту последнего убийства женщины. Дорога высохла, машин было немного, жаль особо разгоняться не позволяло покрытие трассы.
Лина сидела сзади, слушала мерное гудение мотора и сосредоточенно размышляла обо всём, что происходит. Золотинка, наконец, успокоилась, приняла свои обычные размеры, но как обычно не спряталась. Девушка всеми силами пыталась понять, есть ли взаимосвязь между ней и странными событиями. Если они с матерью когда-то попали сюда, то очевидно, что в этот мир есть проход. А значит, сюда может явиться ещё кто-то. А что если это они открыли путь? Вопросы не исчезали, а нарастали, как снежный ком. В одном она была уверена на все сто процентов, они должны искать не человека. Тогда как это нечто должно выглядеть? Сомнения не было, что он должен быть похож на человека, иначе его бы увидели. Или нет? Все нападения ведь совершались ночью. Отец говорил про какого-то Крутикова, который скончался после задержания. Нет, здесь надо идти от начала истории, а именно от буровой. Там первый раз начались эти убийства. Она посмотрела на мужчин. Поддержит ли её отец? Надо постараться его убедить.
Последним местом преступления был обыкновенный двор. Серые пятиэтажки стояли, образуя прямоугольник. Во дворе была детская площадка и парковка для машин. Ничего сверхъестественного.
— Её нашли недалеко от этих качелей, — Ветров направился к площадке. — Возможно, она увидела кого-то и хотела убежать.
Егор подошёл к качелям, на которых катался веснушчатый мальчишка лет пяти, и стал настраивать свой прибор.
— Дядя, — раздался голос ребёнка, — это у вас радио?
— Нет, — улыбнулся Егор.
— А шипит, как будто оно, — заключил поцелованный солнцем ребёнок. — У нас вот дома есть радио, которое крутить можно, и антенна тоже есть. А твоё можно крутить?
— Да это не радио, парень, а специальный прибор, — попробовал объяснить Егор.
— Прибор, — голубые глаза стали круглые, — а у нас тоже столовые приборы есть, — он оттянул качели, уселся и стал раскачиваться. — У тебя тоже столовый?
— Нет, у меня измерительный, — поправил его Егор.
— Что там? — подошла к нему Лина.
— Всё то же самое, смотри, — он указал на экран. — Зашкаливает.
Ветров по их лицам всё понял, по его щекам опять заходили желваки. «Леший задери эту ерунду!» Развернулся и большими шагами пошёл к машине. Он отказывался что-либо понимать. Одно дело, когда ты ловишь человека. Хитрого, коварного, подлого, злого, но человека, а совсем другое, когда тебя противостоит нечто, с чем ты лично незнаком.
Уселись в машину и замолчали.
— И что узнали? — не выдержал Сергей. — То, что пусть убивает, мы его фиг поймаем.
— Папа, подожди, — попыталась успокоить его Лина. — Давай до дома. Там попробуем все вместе разобраться.
— В чём? — Ветров не выдержал и ударил кулаком по своему колену. Через минуту потёр его. — Хорошо, поехали.
Дома их встретила встревоженная Дарья.
— Что-то случилось? — увидев их, перепугалась она.
— С чего ты взяла? — Ветров обнял её.
— Ты уже сто лет не приходил на обед.
— Не сто лет, а пару месяцев, но решил вспомнить о традиции обедать дома и пришёл.
Поев, убрали посуду и уселись за столом.
— Ну, — Сергей обвёл взглядом собравшихся, — что имеем на сегодня по вашим соображениям?
— Я вот что подумала, пап. Не просто так же всё происходило недалеко от места нашего прохода с мамой. Возможно, что здесь теперь коридор. Пап! — воскликнула она, увидев, что Ветров отвернулся. — Послушай, пожалуйста! Это пока то единственное, что у нас есть.
— Нет у нас ничего, — усмехнулся Ветров, — то, что ты сейчас говоришь, всего лишь гипотеза, не более.
— Согласна, — кивнула она, — но давай мы с Егором её проверим, а ты окажешь небольшое содействие.
— Например?
— Ты знаешь кого-нибудь, кто был тогда на буровой, ну после всего произошедшего?
— Ну знаю, только вряд ли он захочет это рассказывать. У них эту тему усиленно замалчивают, с чего ему говорить. Я пробовал, он не соглашается.
— Ну, пап, — Лина умоляюще смотрела в суровое лицо отца, — позвони ещё разок, вдруг он передумал.
— Вряд ли, — проговорил Ветров, поднимаясь, — хотя…, посидите, я сейчас.
Через пять минут он пришёл довольно ухмыляясь.
— Его вчера уволили, поэтому он зол, как не знаю кто. Он будет ждать вас сегодня вечером часов в семь в кафешке… В той, что на углу, помнишь?
В семь часов Лина с Егором вдвоём сидели в уютном небольшом кофе и наблюдали за входом. Посетителей было немного. Негромко звучала музыка. Свет был слегка приглушён. Несколько парочек запрятались по углам, и больше никого не было. Лина заказала своё любимое пирожное и кофе. Егор нервничал. Поэтому попросил просто стакан воды.
— Если до восьми не появится, здесь потом не пропихнёшься, столько народу будет.
Мужчина пришёл минут через десять. Среднего роста, коренастый, с подтянутой фигурой военного. Волосы слегка тронутые сединой и цепкий оценивающий взгляд голубых глаз. Извинился за опоздание. Сказал, что он, хотя и доверяет Ветрову, но всё же хотел посмотреть, правда ли, что только дочь с другом. Не хочет встречаться с настырными «журналюгами», которые просто достали.
— Я так понимаю, что и вам та проклятая буровая покоя не даёт. Вы-то, что хотите узнать?