Илинара. Драготариус
Шрифт:
Снова запел неизвестный инструмент, просящий о вечной любви. Мелодия плыла над головами, рассказывая о прекрасном и вечном, что меняет мир к лучшему. Она уплывала в небо, и там, вторя ей, вспыхивали одна за другой звёзды.
— Пойдём, — потянул её за собой мужчина, и Лина, слепо последовала за ним. Она готова была идти хоть куда, лишь бы его рука никогда не отпускала её.
Они прошли мимо танцующих и зашли в храм. Под самым потолком на своём обычном месте парила Илинария, как всегда, прекрасная и недоступная, слегка мерцающая в свете ночного спутника Ракса.
— Благослови, богиня, — прошептал Тораган, — меня и мою суженную.
Несколько долгих
— Где это мы? — Лина с удивлением осматривалась. Они стояли на берегу бирюзового моря, что нежно плескалось у самых ног. Золотой песок приятно грел ступни. За спиной росли самые настоящие пальмы.
— Подарок Илинарии, — Тораган обнял её со спины. Горячие губы нежными поцелуями проложили дорожку по длинной шее. Лина замерла, закрыв глаза, она отдалась ласке и тем чувствам, что она будила в ней.
Сильные мужские руки гладили её, губы сводили с ума, желание бушевало в крови, и она не захотела ждать.
— Тор, — резко обернулась к нему.
— Да, — резко притянул к себе, и Лина почувствовала, что он также как и она, еле сдерживается. Мужчина подхватил её на руки и понёс. Чуть вдали возле раскидистых пальм стоял небольшой белый домик из дерева и стекла. Но его молодая жена не видела ничего, кроме своего мужчины, его волевого подбородка, губ, которых ей хотелось коснуться так, что внутри появлялись спазмы.
— Когда-то отец сказал, что меня зачали на самой большой кровати мира, — усмехаясь, нарушил молчание Тораган после того, как занёс её в белоснежную комнату. — Я люблю тебя, — ласково произнёс он, отпуская её на пол. Как только ноги коснулись поверхности, Лина, не желая больше ждать ни минуты, прижалась к нему.
— Тор, я тоже люблю тебя, но если ты опять скажешь, что надо подождать, я даже не знаю, что с тобой сделаю, — серьёзно заявила она.
— Поцелуешь? — в глазах плескались смешинки, и губы подрагивали от её угроз.
— Как минимум, — пригрозила она.
— Тогда я сражён, — засмеялся он и повалил её на кровать. А дальше весь мир для этих двоих перестал существовать.
Горячие губы на нежной коже, платье, рубашка и брюки, что отброшены за ненадобностью. Он медленно ласкал её тело, прокладывая дорожку поцелуев от длинной шеи к высокой груди. Тело Лины горело огнём, словно там внутри неё за его губами тянулась огненная лава, погружая её в чувственные желания. «Боже мой, — успела подумать она, перед тем как её сознание полностью погрузилось в водоворот страсти, — если бы я могла представить, что это так прекрасно, то уже давно соблазнила бы этого мужчину, как только встретила его первый раз на озере». То, что она испытывала в своих ночных видениях, ни шло ни в какое сравнение с тем, что девушка ощущала сейчас. Крупные ладони скользили по её телу, повторяя его изгибы, а губы медленно опускались всё ниже и ниже. Вот уже осторожно спущены вниз тонкие кружева и высвобождены упругие полушария. Её грудь стала необычайно чувствительной, и девушка закусила губу, чтобы не стонать в голос от волн наслаждения, что накатывали на тело. Но когда он втянул в рот сосок, она всё же не удержалась. Однако это не остановило его, и руки дальше скользили по телу, даря ей такое наслаждение, о котором она раньше и не догадывалась. Они опускались, скользя по внешней стороне бедра, потом медленно поднимались, чтобы грудь не забыла, каково это — чувствовать его пальцы на нежной коже. Осмелев, они скользнули между стройных ног, и острое желание пронзило девушку. Она выгнулась ему навстречу, отдавая всю себя в его власть.
Мужчина сам еле сдерживался, его тело слегка подрагивало в ответ на её чувственные стоны и движения, и когда она, не желая больше ждать, сама развела в стороны стройные ноги, он решился, только перед этим заглянул в её ошалевшие от страсти глаза.
— Да, — прошептала она, сразу поняв неозвученный вопрос.
Не было никакой боли, подарок Илинарии ей, только чувство наполненности и облегчения, что она, наконец, безраздельно его, а он её. Тораган стал двигаться, и с каждым толчком волны неземного наслаждения уносили её к небесам, где бездушные звёзды с завистью смотрят на тех, кто способен петь песню любви и страсти, поднимаясь к их чертогам.
Пролог. Пять лет спустя.
— Золотинка, — позвала Лина. Она стояла у входа в пещеру и, заглядывая внутрь, пыталась рассмотреть, что там движется в темноте.
— Что стоишь там, словно столб? — раздался ворчливый голос её подруги. — Слушай, как ты их выносишь?
Женщина со смехом забежала в огромную пещеру. Её золотисто-красная красавица-подруга лежала на боку, свернувшись кольцом, и лениво рассматривала пять комочков, что рассыпались дракончиками в разные стороны, пытаясь убежать, а хвост матери сдвигал их снова в одну кучу.
— Ну, у меня никогда не было столько за раз, — рассмеялась Лина. — Их даже сейчас меньше чем у тебя, всего двое. Кодран и Дарья.
— Нет, — лениво возразила Золотинка.
— Что значит, нет? — не поняла молодая женщина, уставившись на неё невероятно синими глазами.
— Трое, — поправила та и прикрыла глаза, чтобы не видеть ошарашенное лицо.
— Ты шутишь?
— А этим разве шутят?
— Ох, — Лина присела на хвост Золотинки, не сводя глаз с маленьких драконов — двух красных, двух изумрудно-зелёных и золотого, — вся беда в том, что если Тораган только рассмотрит, что я беременна, то не отпустит меня к маме. А мне так хотелось увидеть Егора. Ты знаешь, что у них с Анной свадьба?
— Всё же охомутала строптивца, — хихикнул дракон.
— Но она же практически спасла его, когда мы понеслись, ни о чём не думая за Моралусом, и выпали из портала. Если бы не Анна, дотащившая его всего израненного от нашего неудачного прыжка до дома, ещё неизвестно выжил бы он.
— Если быть честной, то это старая Гиверма выходила его, а не она, — хихикнула Золотинка, — надо ему предложить на ней жениться, а то несправедливо выходит.
— Ага, вот сама и предложи попробуй, послушаю, что тебе этот умник ответит. Он там уже сидит в пещере мамы и изучает их источник из кристаллов, которые у нас создавали только искусственно. Пытается сделать накопитель, чтобы низшие могли с собой носить.
— Какие они теперь низшие, — хмыкнула подруга, — они теперь арцтахами командуют.
— Ну не командуют, а снова объединяются в единый, как и прежде, народ.
— Слушай, я бы сама отвезла тебя туда, но надо, чтобы Войцек согласился побыть неприступной горой для мелких. Я сама не прочь размяться. А Кодран с Дарьей, она ведь у тебя совсем малышка, ты что же, оставишь её?
— Да нет, конечно, — махнула рукой Лина, — возьму с собой. А Кодран? Не поверишь, но для него сейчас меч важнее, чем я. Не смотри, что он с ним прямо пешком под стол и заходит, в укрытие, говорит.